Инвестиции, Латвия, Прямая речь, Рынки и компании, Сельское хозяйство, Украина

Балтийский курс. Новости и аналитика Четверг, 28.03.2024, 22:08

Председатель совета Agrolats Holding: как латвийский агрохолдинг пытается спасти свои украинские инвестиции от респектабельного американского инвестфонда

БК, Рига, 08.07.2020.версия для печати
Интервью с председателем совета Agrolats Holding Витаутасом Пашкаускасом о бизнесе, налогах и зарубежных инвестициях.

Несколько лет назад в публичном пространстве о вашем предприятии говорили, что в латвийском бизнесе ваша семья одна из наиболее многочисленных – ее представляют три поколения. Это до сих пор так? Сколько членов семьи принимает активное участие в бизнесе, кто за что отвечает?

 

Двадцать лет назад мы начинали как семейное предприятие, которое продолжаем развивать по сей день.  Если когда-то на нашем предприятии работали только несколько членов нашей семьи, то сейчас задействованы уже три поколения. К тому же мы все шире охватываем различные отрасли, связанные с сельским хозяйством. Сейчас на предприятиях, принадлежащих нашей семье в Латвии, работает более 600 человек.

 

За какое из направлений в бизнесе вы отвечаете или вы управляете ими всеми?

 

Мои функции по большей части связаны со стратегическими советами. Мы намечаем главные стратегические направления для того или иного предприятия, а их дальнейшей реализацией занимается правление. Наша стратегия заключается в том, чтобы создавать независимые бизнес-направления, которые в то же время были бы связаны и дополняли друг друга. Мы стараемся получать максимальную добавленную стоимость со всей продукции. Например, Agrofirma Tērvete выращивает зерно, из которого, в свою очередь, производится пиво. Сами выращиваем корм для коров. Сами перерабатываем часть произведенного молока – производим мороженое, а часть продаем. Из навоза производится биогаз, соответственно, электричество и тепло. Далее тепло используем в производстве пива, отоплении волости, школы и домов. Побочный продукт производственного цикла нашей биогазовой станции, дигестат, мы используем для удобрения полей.

 

В этом году в Agrolats Holding были зарегистрированы изменения в капитале и составе должностных лиц, в том числе на должность заместителя председателя совета был выбран бывший руководитель Swedbank Марис Манчинскис. Чем вы объясните такие изменения?

 

В любом бизнес-направлении или отрасли необходимо искать людей, которые были бы умнее вас. Марис Манчинскис очень опытный человек, долгое время работавший в сфере финансов, и ему знакомы разные отрасли. Мы искали людей, которые могли бы сделать вклад благодаря своему опыту, и он оказался одним из них. Благодарим его за то, что он согласился прийти к нам. Думаю, что это большое приобретение.

 

Какое влияние COVID-19 оказывает на ваш бизнес?

 

В сельском хозяйстве каждый год отличается от других. Последние три года ни одному фермеру не приходилось легко, независимо от того, большой он или маленький. Наш бизнес достаточно диверсифицирован. Мы занимаемся и производством, и переработкой, и хранением, и торговлей – так легче пережить эти сложные времена. Сейчас мы сильнее всего ощущаем падение цен на молоко. Цена молока снизилась на 50 евро.

 

Министерство земледелия разработало план мероприятий в объеме 613 миллионов евро, чтобы помочь предпринимателям, работающим в сельском хозяйстве, оправиться от последствий кризиса, вызванного COVID-19. Как вы это оцениваете?

 

То, что делает министерство, конечно, очень хорошо. Однако если кто-то говорит, что это много, то по моему мнению, это совсем ничего. Если разделить эти деньги на 80 000 фермерских хозяйств или на тонны произведенного молока, то это ничтожно мало. Если мы производим 25 000 тонн молока, а получаем 100 000 евро в качестве поддержки, то сколько это получится на тонну молока? Мизерная поддержка. Потеряли мы более миллиона евро, а потенциально получить сможем до 100 000 евро. Работать мы будем с убытками и к нулю даже не приблизимся.

 

Какими из механизмов государственной поддержки вы уже воспользовались?

 

Те решения, которые правительство принимало до сих пор, к нам практически не имеют отношения. Например, молочное животноводство: если у нас примерно 2500 дойных коров, то получить поддержку на них всех мы не можем из-за установленных потолков исходя из количества голов. И если рассчитывать исходя из надоев, то поддержка получается неравномерная – кто-то получает за тонну больше, кто-то меньше. Но несмотря на все это, я горжусь, что мы сохранили всех работников и не снизили объем производства. Например, среднемесячная заработная плата работников предприятия Agrofirma Tērvete превышает 1150 евро. Наша главная ценность – это наши люди. А еще мы продолжаем платить немаленькие налоги. В прошлом году в пересчете на площадь обработанной земли за каждый гектар только в виде налогов мы заплатили более 2200 евро.

 

На ваш взгляд, стоит ли изменить или пересмотреть условия предоставления дотаций?

 

Что касается нашей отрасли, могу сказать, что, на мой взгляд, нужно попытаться найти всем понятные и легко применимые критерии предоставления дотаций. Мое предложение – платить не за каждую корову, а за проданную тонну молока, реализуемую покупателю. Есть предприятия, продающие более 95 % произведенного молока, а есть предприятия, которые не продают и половины от того, что производят. Получается, что один получает больше, а другой меньше. На мой взгляд, при предоставлении дотаций следовало бы придерживаться двух линий. Во-первых, независимо от того, большое предприятие или маленькое, поддержку вы получаете в зависимости от того, сколько молока продаете. Во-вторых, я предложил бы снизить налоговую нагрузку на производственные предприятия в этот период. Например, за работников Agrofirma Tērvete мы платим более миллиона евро в виде социальных отчислений. Очень помогло бы, если бы правительство сказало, что сейчас часть этих денег нам платить не нужно. Это легко администрируется и приносит конкретную пользу. Вот это была бы помощь.

 

Латвийская торгово-промышленная палата внесла предложение из средств государственного бюджета покрывать обязательные взносы государственного социального страхования в размере 24,09 %, уплачиваемые работодателем от той части брутто-зарплаты, которая превышает определенный порог. Вы с этим согласны?

 

Да, мы согласны. Нам кажется, что это было бы совершенно правильно.

 

В обществе тоже бытует мнение, что фермеры так или иначе продолжают производить и продавать, поэтому зачем им дотации...

 

Да, но следует понимать, за счет чего производит крестьянин. В Латвии за два года поголовье коров уменьшилось более чем на 10 000, что свидетельствует о том, что крестьянин не может оставаться на рынке с теми ценами, которые позволили бы продолжать производство. Конечно, в части хозяйств люди прекращают работать по причине возраста и из-за того, что некому передать бизнес.

 

Где вы до этого в основном продавали молоко, в соседних странах?

 

Мы экспортировали свое молоко в Литву, потому что разница в цене, по которой мы можем продавать в Латвии и там, весьма значительна. Качество нашего молока очень высокое, поэтому покупатели готовы платить за него больше. Постоянно поддерживаем контакты с латвийскими предприятиями по переработке молока, но, к сожалению, предлагаемая ими цена ниже.

 

С чем связано то, что в Латвии цена молока ниже, чем в других странах?

 

Цена молока диктуется спросом и предложением. Из Латвии каждый день вывозится более 800 тонн молока. Соответственно, можно сделать вывод, что здесь, в Латвии, недостаточный спрос. А еще среди предприятий по переработке молока в Латвии сложилась жесткая конкуренция: очень много предприятий, перерабатывающих небольшие объемы молока. Поэтому очень сложно добиться эффективности. Литва давно уже консолидировала переработку молока – рынок делят четыре-пять больших предприятия, которые в основном и перерабатывают все молоко. Так что существует больше возможностей для маневров и более эффективной работы.

 

Вы также выращиваете зерно. Какова ситуация в растениеводстве на текущий момент? Стабильны ли цены на зерно или у них тоже наблюдается тенденция к снижению?

 

Кажется, что для большей части или даже для всех растениеводов эта зима была хорошей, несмотря на то, что зимы как таковой не было. Цены на зерно стабильные. Большую часть договоров о продаже зерна мы уже заключили. Осталась небольшая часть договоров о продаже зерна, рапса и других культур, которые еще нужно заключить. Мы ищем лучшие сорта, смотрим, когда что лучше выращивать. Так же, как в любой другой сфере предпринимательства. Нужно искать решения и постоянно совершенствоваться.

 

Пересмотрели ли вы свои цели на этот год из-за кризиса, вызванного коронавирусом?

 

Естественно, подобные ситуации всегда вносят свои изменения. Однако наша цель остается неизменной – продолжать развитие всего нашего производства, развивать все те направления в бизнесе, которыми мы занимаемся в Латвии. Еще несколько лет назад мы пересмотрели наш международный бизнес. На многих наших предприятиях во многих странах появились новые и очень большие риски. Мы целенаправленно возвращаем средства в Латвию и считаем, что нам нужно вкладывать эти деньги в Латвию.

 

Подумываете ли вы о расширении бизнеса в Латвии?

 

Каждый год мы целенаправленно здесь расширяемся. Каждый год мы приобретали новые предприятия, развивали новые направления. И мы продолжим это делать, если позволят обстоятельства. Наш бизнес держится на трех китах – производство, переработка и торговля. Мы стараемся сохранить эту модель, таким образом продвигаясь вперед.

 

Вы согласны с тем, что по сравнению с Латвией в Литве и Эстонии созданы лучшие условия для работы в сельском хозяйстве, или все-таки это не так?

 

В каждой стране есть и свои преимущества, и свои негативные факторы. Например, в Литве пастбища для коров намного меньше по размеру, чем в Латвии, соответственно, качество молока заметно ниже. Во-вторых, что касается сбора молока, логистика ощутимо дороже. В Эстонии, в отличие от Латвии, ситуация получше: среднее пастбище намного больше, соответственно, в молочной отрасли у них имеются некоторые преимущества. Точно так же можно сравнить цены на электричество, состояние дорог – да много чего, однако я не хотел бы вдаваться в детали и говорить, что у них лучше, а у нас хуже. У нас так, как есть. Планируем сохранить бизнес здесь, уходить в другие государства намерения нет. Смотреть, конечно, тоже будем – если увидим, что открываются какие-то возможности, логично, что можем принять решение ими воспользоваться. Я никогда не говорю того, что больше мы никуда не пойдем и ничего делать не будем. Но в текущей ситуации мы будем поддерживать то, что имеется в Латвии.

 

А как с инвестициями – пока придерживаете планы в неведении относительно будущего?

 

В этом году мы не планируем большие инвестиции ни в одно из наших предприятий. Будем развивать то, чем занимаемся в настоящее время. Какие-то планы есть для каждого предприятия, но они не такие масштабные, как когда-то много лет назад, когда мы вложили более 30 миллионов евро в Agrofirma Tērvete – в скотоводство, пивоварение и производство биогаза. На текущий момент больших инвестиционных планов у нас нет, но мы хотим увеличить эффективность того, что уже было сделано ранее. А вдруг завтра появится какое-то предприятие, в которое будет смысл вложить средства? Этого мы не можем предвидеть. Если такое предприятие попадет в поле нашего зрения, мы рассмотрим эту возможность. Мы создали правление, которое целенаправленно идет и смотрит различные предприятия, направления в бизнесе. Если такие инвестиции оно посчитает возможными и полезными, конечно, мы их рассмотрим.

 

Насколько известно, у вас имеются предприятия на Украине, в Марокко и Дубае. Какая часть вашего бизнеса на сегодняшний момент находится за рубежом?

 

Довольно большая часть. Она составляет примерно треть от общего бизнеса.

 

Вы не опасаетесь того, что нельзя класть все яйца в одну корзину, что рынки следует диверсифицировать?

 

Конечно, мы их диверсифицируем. Но в то же время, если мы видим, что возникают большие риски, на которые мы никак не можем повлиять и которые мы не можем контролировать, мы считаем, что следует отказаться от ведения бизнеса в таких странах. Во многих государствах уровень коррупции очень высок. Есть страны, в которых мы начинали вести бизнес еще лет десять назад, даже раньше. В то время уровень коррупции в них был заметно ниже и мы могли там работать. Ситуация изменилась.

 

Вы имеете в виду рост уровня коррупции в странах СНГ?

 

И в странах СНГ, и в какой-то мере в других. Другой вопрос, как коррупция проявляется в разных странах. Влияет ли она напрямую на предпринимателя или на отрасль, в которой он работает. Это везде проявляется по-разному. Однако гораздо легче контролировать бизнес в стране, которая тебе лучше знакома.

 

На Украине у вас было учреждено совместное предприятие с NCH Capital. Чем занималось это предприятие?

 

Украина давно известна как житница Европы, так что этот рынок был нам интересен. Немногим более 12 лет тому назад мы учредили на Украине совместное предприятие Golden Sunrise. Тогда к нам обратился Карлис Цербулис, руководитель представительства NCH Capital в Латвии – как нам казалось, очень респектабельного инвестиционного американского фонда, и предложил сотрудничество. Был заключен инвестиционный договор, предусматривающий, что NCH Capital финансирует этот проект, а мы, в свою очередь, обеспечиваем производство и руководим хозяйственной деятельностью предприятия.

 

Предприятие очень успешное, стабильное и доходное. Его средний показатель EBITDA составляет 8-10 млн евро в год. Предприятие обрабатывает более чем 30 000 га земли и владеет двумя элеваторами. Оно занимается производством всего того, что дает земля – зерна, кукурузы, рапса и других культур, которые затем реализуются на международных рынках.

 

Насколько я понимаю, с NCH возникли разногласия и дело дошло до суда. Расскажите, пожалуйста, что случилось?

 

Примерно четыре года назад NCH стал перенимать контроль за нашим совместным предприятием Golden Sunrise. Они создали свои офшоры, у которых наше совместное предприятие было вынуждено брать кредиты и покупать сырье по завышенной цене, а продукция реализовывалась по ценам ниже рыночных. Таким образом утекала часть прибыли предприятия. Также для нас была совершенно неприемлема, мягко выражаясь, неэтичная политика NCH по отношению к сотрудникам предприятия. Мы стали твердо возражать против подобных действий, в результате чего NCH, на наш взгляд, совершенно противозаконным способом перенял контроль за руководством предприятием, игнорируя инвестиционный договор, который мы с ним заключили. Естественно, я мог бы рассказать о ряде действий, которые, по нашей оценке, нельзя назвать иначе, как махинациями в стиле 90-х годов – рейдерский захват, незаконная смена правления, подделка протоколов собраний – все как в кино.

 

Как вы оцениваете украинское правосудие? У вас вообще есть надежда на решение в вашу пользу?

 

В последние годы Украина идет по пути европейского и демократического развития, что дает надежду на возможность разрешить спор правовыми и справедливыми методами. Однако, более детализировано исследовав ситуацию, мы знаем, что подобных случаев до сих пор немало. Самая существенная проблема на Украине связана с реестрами, в которые заносятся данные об акционерах предприятий, смене должностных лиц и т. д. Именно из-за этих реестров, из-за сомнительных и, возможно, коррупционных действий регистраторов в настоящее время стал возможен ряд противоправных деяний. Сейчас уже понятно, что у этих действий был заказчик. Мы считаем, что Украинское государство не сделало все, чтобы в этой связи обеспечить нам как инвестору правовую среду и возможность бороться за справедливость.

 

Сколько судебных процессов было начато в связи с этим делом?

 

В этом деле был констатирован ряд нарушений. Сначала мы хотели решить все мирным путем, договориться между собой. Начали обращать их внимание на то, что это неправильно и так делать нельзя. Что это не в наших общих интересах. Когда мы это сказали, начался рейдерский захват. Как я уже говорил, появились протоколы собраний участников, которые не проводились. Они самовольно и противозаконно уволили директора и посадили своего человека на его место. Со всеми вытекающими из этого последствиями – товары проданы, заключены договоры займа с невыгодными процентными ставками. Это существенно снизило стоимость нашего бизнеса на Украине в сравнении с тем, какой она была, скажем, еще два года назад. Мы не могли себе представить, что респектабельный американский фонд, инвестировавший в Восточную Европу более миллиарда долларов США, в наши дни может действовать подобным образом. Инвесторами этого фонда являются известные университеты и различные организации, которые борются за универсальные ценности и честный бизнес. Не знаем, оправданы ли такие благородные цели, когда для их достижения используются средства, полученные нечестным, на наш взгляд, способом. Мы не готовы применять бандитские методы, чтобы получить что-либо, мы их никогда не применяли и не собираемся делать это в будущем. Мы не можем быть с теми, кто не гнушается таких методов.

 

Да, на сегодняшний день на Украине параллельно ведется несколько судебных процессов. Между прочим, украинский суд уже признал противоправными соответствующие действия NCH и восстановил нашего директора, но что это дает, если уже на следующий день был подделан очередной протокол, а наш директор опять незаконно уволен. Поэтому мы обратимся также в суды и правоохранительные учреждения Латвии и Соединенных Штатов Америки.

 

Если решение суда будет в какой-то степени для вас неблагоприятным, то каким самым негативным образом оно может повлиять на ваш бизнес?

 

Я не допускаю самый плохой сценарий, потому что мы действовали очень корректно, законно и точно. Все дела мы оформили согласно законам и договору. Приговор не может быть вынесен не в нашу пользу. Мы не остановимся и найдем решение. Слава Богу, мы живем в цивилизованном государстве – в Европе, и у меня сейчас есть возможность сравнить работу судов в Латвии и на Украине. У нас совершенно другой уровень, чему я невероятно рад и за что испытываю гордость.

 

Какую часть вашего общего портфеля составляет бизнес на Украине?

 

Так сразу не скажешь, но он ни в коем случае не влияет на наш бизнес в Латвии – мы продолжим делать все, что задумали. Это совершенно разные вещи. Бизнес на Украине – одна ветвь на общем дереве. Но я еще раз хочу подчеркнуть, что мы всегда все старались решать корректно, и мне хочется верить, что мы добьемся справедливости.

 

На чем вы продолжите фокусироваться в этом году?

 

Продолжим развивать начатый бизнес и работать на всех направлениях нашей деятельности. Несмотря на текущую ситуацию в мире и стране, мы смогли сохранить все рабочие места и продолжим борьбу во благо своих людей. Постоянно пересматриваем то, чем занимаемся. Если в каких-то сферах дела не пойдут достаточно хорошо или если не увидим дальнейшей перспективы, будем решать, что делать – уменьшить обороты или вообще отказаться от этого направления в бизнесе. Наша задача в этом году – сделать более эффективным каждую отрасль, каждое предприятие. В каждом из них мы видим возможности – увеличить производительность, производить более качественный продукт или увеличить рыночную долю, оптимизировать затраты. Стать более эффективными – вот наша задача на этот год.

 






Поиск