Аналитика, Безопасность, Интервью, Латвия

Чем и где мы защищаемся

Юрий Маклаков.

Григорий Зубарев: Какова структура Вооруженных сил Латвии?

- Маклаков: на сегодняшний день в Вооруженных силах служат 5400 человек, в состав ВС входят также Земессардзе, количество ополченцев — примерно 11000. Структура типична: сухопутные, военно-морские и военно-воздушные подразделения.

Г.З.: При этом у нас нет наступательного вооружения, ни танков, ни тяжелой артиллерии, ни фрегатов, ни подводных лодок, ни истребительной, ни бомбардировочной авиации. Тогда,  какие же задачи призваны решать наши ВС?

- Маклаков: эти задачи отражены в нормативных актах, касающихся обороны. Главная из них — защита государства. А также участие в миротворческих операциях, помощь гражданскому населению при возникновении кризисных ситуаций в стране, обучение личного состава.

Из эфира: «Раньше вы командовали военной авиацией, но, кроме нескольких мелких бортов, ее у нас нет. Почему?»

- Маклаков: в свое время было принято политическое решение — собственную армию независимая Латвия создает с нуля. От Советского союза ничего не перенимали, боевую авиацию в том числе. А истребители и другие виды боевых самолетов — удовольствие очень дорогое, для их приобретения должен быть и соответствующий бюджет. Когда наша страна станет богаче, тогда, надеюсь, и появятся средства для покупки нормальных транспортных самолетов. И с истребителями вопрос со временем должен решиться: у этого вида авиации есть и мирная функция — воздушное патрулирование.

Г.З.: Заглянул я в концепцию национальной обороны, принятой правительством. И ею, оказывается, предусмотрено глобальное применение ВС Латвии: один взвод отряжается для действий в радиусе 15 000 км. от страны родимой, рота — в 5000 км.,  две роты — в 3000 км. И по требованию НАТО целый батальон должен отправиться воевать без ротации на 6 месяцев. Как эти «командировки» соотнести с обороной собственно страны?

- Маклаков: членство в НАТО предполагает выполнение двухсторонних обязательств. Альянс, гарантируя безопасность Латвии, просит ее принять участие в миротворческих операциях, в Косово, в Афганистане. И силы быстрого реагирования НАТО также включают в себя подразделения из стран-участниц блока. Отсюда в концепции национальной обороны и отражен радиус применения наших ВС.

Александр Мирский.

Г.З.: Г-н Мирский, а чего это ваши коллеги-парламентарии дали «Добро!» на участие наших военных в американской операции в Ираке, если НАТО к ней отношения не имеет?

- Мирский: если из состава НАТО убрать США, альянс фактически закроется. А, как известно, у самого большого брата есть и самые большие права. Вот он и диктует свою волю латвийскому правительству и многим парламентариям. В ответ порядка 70 народных избранников прогибаются и голосуют так, как им велят, но потом могут сказать: «Вот, большой брат, мы прогнулись, а теперь нам надо то, то и то».

Г.З.: И им не откажешь в определенной логике?

- Мирский: она такова — если что, то маленькая Латвия в случае возникновения конфликта не в состоянии себя защитить от сильного соседа. Поэтому, если хочешь рассчитывать на помощь мощного партнера, пресмыкайся.

Из эфира: «Кто отдает приказы нашим военным за рубежом?».

- Маклаков: у наших подразделений, находящихся за границей, имеется соответствующий мандат правительства. По прибытии на место осуществления миссии, наши подразделения передаются под управление общей военной структуры, переходят в подчинение имеющимся там военным начальникам, выполняют их приказы.

Г.З.: А наши командиры принимают самостоятельные решения, или похожи на монгольского космонавта на советском космическом корабле?

- Маклаков: чем выше статус командира, тем более ответственные задачи он ставит. Наши же командиры, действующие на тактическом уровне,  имеют достаточную свободу действий для выполнения доведенных до них приказов.

О добровольцах и резервистах

Из эфира: «Я слышал, что добровольцев на службу в армию больше не принимают. Что, она у нас полностью укомплектована?».

- Маклаков: количество военнослужащих, несущих службу в армии, обусловлено величиной бюджета. А его состояние таково, что до конца года набор прекращен. С 1 января 2009 г. начнем новый набор, чтобы довести количество личного состава до 5600 человек.

Г.З.: Кстати, о личном составе. По телевидению прошло, что с депутатом Мирским связана очередная заваруха. Оказывается, Александр Томасович, вы к тому же еще и резервист? Непорядок!

- Мирский: да, я долгое время был в Земессардзе инструктором по парашютной подготовке. Некоторое время назад погибли два парашютиста, а я направлял тогдашнему командиру НВС адмиралу Зейботсу несколько рапортов, в которых высказал свою точку зрения на парашютную подготовку латвийской армии и обосновывал, что при существовавшей тогда практике следует ожидать трупов.  И я поведал всем, что вина за этих двух погибших, по моему личному мнению, полностью лежит на адмирале, который, как командир НВС, ничего не делал, чтобы предотвратить трагедию.

Г.З.: И в результате?

- В результате я перестал быть капитаном сборной Латвии по парашютному спорту, и направлен — о чем меня не проинформировали — в резерв 15-го батальона Земессардзе помощником гранатометчика. А дальнейшие интриги адмирала Зейботса привели к тому, что в Министерстве обороны решили — депутат Сейма не имеет права защищать свою родину, не может находиться в резерве. Соответствующие бумаги пошли и в Мандатную комиссию парламента, и в KNAB, сейчас там должны подготовить соответствующие поправки к законам о Земессардзе и о государственной службе. Такой вот итог моей 12-летней работы по подготовке латвийских парашютистов.

Г.З.: Г-н Маклаков, почему депутат Сейма не может находиться в резерве ВС?

- Согласно закону, депутат не может находиться в резерве Земессардзе, так как обязан оставить любую другую государственную должность.

Г.З.: Коли речь зашла о прыжках: НВС тратят порядка 400 тысяч на содержание хоккейной команды, а сколько выделяется на парашютную подготовку?

- Маклаков: если не ошибаюсь, порядка 70-80 тысяч. Сегодня мною подписан приказ о проведении в Латвии международного семинара по безопасности парашютных прыжков. Также мы создаем в НВС парашютно-десантную службу, которая будет заниматься, в том числе, и безопасностью прыжков.

Г.З.: Куда мы будем десант высаживать?

- Мирский: в свое время я выступил с инициативой создания такой службы. Она по замыслу должна отвечать за спасение экипажей летательных аппаратов в случае их аварии, следующая функция — специальная подготовка парашютистов, чтобы количество выпрыгнувших из самолетов равнялось количеству приземлившихся.

Где начинается безопасность Латвии? Или кончается…

Из эфира: «А что вообще надо делать нашим солдатам в Афганистане, или в Ираке, или в Косово?».

- Мирский: наше политическое объединение «Центр согласия» отстаивает мнение, что латвийским  военным там делать нечего. Конфликты, к которым привязывают наших солдат, имеют одну природу — стратегические интересы США. Эти интерес мы и обслуживаем. Вот, заварилась каша: мол, у Саддама Хусейна есть оружие массового поражения. И мы отправились эту кашу расхлебывать; законно избранный президент Ирака повешен, национальная армия разгромлена, никакого оружия массового нападения и в помине нет, а мы — заложники ситуации, поскольку союзники Америки.

- Маклаков: в Ираке остались только трое наших военнослужащих, и до конца года они вернутся домой.

Из эфира: «О какой безопасности государства идет речь, если военнослужащие НАТО на территории Латвии неприкосновенны, а военные корабли альянса без всякого обоснования могут досматривать в наших водах торговые суда?».   

- Мирский: без получения нашего согласия, в территориальные воды Латвии не может войти никто. И вне зависимости от того, нравится мне или нет, что мы входим в блок НАТО, все действия альянса на нашей территории тоже согласовываются.

Г.З.: Г-н генерал, сегодня в Ригу прибывает американский ракетный фрегат «Doyle».  И если сошедшие на берег американские военные моряки перенимут «опыт» английских туристов на предмет справления малой нужды у памятника Свободы, их в кутузку посадят или с богом отправят на борт?

- Законы Латвии одинаковы для всех, в том числе и для иностранных военнослужащих. Думаю, что и американские моряки, находящиеся на территории Латвийского государства,  из-под его юрисдикции не выведены.

Из эфира: «Мы боимся террористов? Если мы будем постоянно следовать в фарватере Америки, следует ли опасаться террактов внутри Латвии?».

- Маклаков: бояться не надо ни в коем случае. Но готовить личный состав ВС к тому, что возможность совершения террактов должна быть предотвращена, мы обязаны.

- Мирский: я глубоко убежден в том, что наше участие в военных операциях в проблемных регионах увеличивает опасность терроризма на территории Латвии. Принцип террористов — «Око — за око, зуб — за зуб!». И если наша страна участвует в оккупации в любой части мира, то из любой этой части в определенный момент вполне Латвия может быть выбрана террористами в качестве цели.

Г.З.: В начале года Latvijas avize писала, что Юрис Маклаковс на тайном совещании командующих стран НАТО дал согласие на кардинальное изменение задач латвийской миссии в Афганистане — теперь наши ребята будут принимать прямое участие в боевых действиях. Оно нам надо?

- Маклаков: во-первых, чего полезного для ВС мы добиваемся, участвуя в военных миссиях? Получать  реальную военную практику. Во-вторых, что касается Афганистана, не будь там военного контингента НАТО, включая наше подразделение, ущерб для международного сообщества от наркотрафика из этой страны был бы куда как более значительным, чем он имеется сейчас. В-третьих, мы участвуем в практическом обучении афганской национальной армии, чтобы она сама могла поддерживать порядок в стране. И чем быстрее эта задача будет выполнена, тем быстрее наши военнослужащие вернутся на родину.

Г.З.: Говорите, необходима практика? Но ведь только в этом году, и только за границей, наши военные приняли участие в 43 международных учениях. Несем в связи с этим миллионные затраты. Мало греметь оружием, еще и трупы нужны?

- Маклаков: конечно же, в международные миссии мы посылаем своих солдат не для того, чтобы они гибли. Но риск — составная часть профессии военного. И, коли мы участвуем в системе коллективной обороны НАТО, в случае необходимости партнеры по альянсу придут и к нам на помощь.

Г.З.: В Ригу прибыл председатель Комитета начальников штабов США адмирал Майкл Муллен. После встречи с президентом Затлерсом он сказал, что «НАТО не допустит повторения конфликта, от которого недавно пострадала Грузия» и окажет нам ЛЮБУЮ поддержку. И таки, какая такая поддержка нам нужна, чтобы не повторилась история с Грузией?

- Мирский: Штаты в Грузии получили серьезную пощечину. Прикиньте: шесть лет вооружали-вооружали, сгрузили туда оружия на миллиарды, вроде бы обучили грузин воевать, а, грубо говоря, полк российских десантников разгромил всю грузинскую армию за четыре дня, забрал у нее всю амуницию, отобрал дивизию танков. И американцы страшно уязвлены тем, что все их потуги с Саакашвили окончились пшиком, и грузинский народ с российским тоже реально поссорить не получилось. И слова приехавшего сюда военачальника из США — это просто слова провокатора: ребята, мол, на Кавказе нас побили, а в Балтии мы себя побить не дадим. А кто собирается Латвию завоевывать и латышей бить? Никто! Для России очевидны последствия, если начнется военный конфликт с Латвией, членом НАТО. Пусть даже вся наша армия — 5400 человек — соотносима с одной лишь дивизией в составе НАТО.

Г.З.: Мы услышали политический аспект. А военный? Какой конфликт имел в виду американский адмирал? И что означает «любая поддержка» в современных условиях?

- Маклаков: после конфликта в Грузии, и в обществе, и в прессе Латвии было задано очень много вопросов на тему: что произойдет, если кавказский сценарий повторится в отношении страны-члена НАТО? А на заданные вопросы надо отвечать. Считаю, что такой ответ дан адмиралом: он справедливо подчеркнул, что гарантии безопасности НАТО в целом распространяются на каждого члена альянса в отдельности, вне зависимости от того, где страна находится географически.

Г.З.: Не подлежит сомнению, что поводом к вводу российских ВС в Южную Осетию и Абхазию послужил обстрел грузинским тяжелым вооружением формально находящегося на территории Грузии г. Цхинвали. Откройте военную тайну: существуют ли оперативные стратегические планы обстрела латвийской армией, скажем,  г. Резекне, где живут ваши, Юрий Александрович, родители?

- Нет, конечно же, нет.

Bз эфира: «Находятся ли в Грузии инструкторы латвийской армии?».

- Маклаков: инструкторов нет, от международной миссии в Грузии находится наш наблюдатель.

- Мирский: как только наши военные появятся на территории Грузии, мы получим дополнительные проблемы, и не только политические, во взаимоотношениях с Россией. Я бы воздержался от таких экспериментов.

Суета вокруг военного бюджета

От А. Мирского: «А на что Министерство обороны собралось в 2009 г. потратить 100 млн., треть своего бюджета?».

- Маклаков: этот вопрос уже задавался вами на заседании комиссии Сейма по обороне, где рассматривался проект военного бюджета. Мне и самому в нем не все до конца ясно, потому что он был представлен на каких-то бланках, разработанных Министерством финансов. И, глядя на них, сложно представить, какие задачи стоят перед нами в следующем году. Но четко могу сказать: в 2009 г. на участие Латвии в миротворческих операциях будет потрачено порядка 15 млн.

Г.З.: Принимает ли командир НВС какое-то участие при формировании базовых статей военного бюджета, или министр финансов Слактерис ставит вас перед фактом: вот тебе, Юрис, бланки, пользуй?

- При формировании военного бюджета учитываются политические приоритеты страны. Исходя из этого, бюджет включает в себя три основных блока статей: содержание ВС, операционные расходы и обучение личного состава, развитие. На содержание ВС и оплату личного состава уходит примерно 50% бюджета, на операционные расходы — около 25%, столько же на развитие.

Г.З.: Председатель парламентской комиссии по обороне, г-н Далбиньш, заявил, что до 2012 г. на оборону будем отдавать 2% от ВВП, но за день до того, трое членов комиссии проголосовали ЗА эту цифру, а трое — ПРОТИВ; формально просьба Министерства обороны о финансировании на 2009 г. отвернута. И не является ли эта комиссия тем зеркалом, которое отражает настроения в обществе?

- Мирский: конечно. Именно так. Правящая коалиция исчерпала все свои возможности, чтобы убедить общество, сколь необходимы ее министры на занимаемых ими местах. На заседание нашей комиссии, рассматривающей проект военного бюджета-2009, пришло очень много людей из Министерства обороны, генерал Маклаков был в их числе. И они ясно продемонстрировали, что не знакомы ни с цифрами, ни с документами, которые от их же имени министр обороны Велдре прислал комиссии Сейма по обороне.

Г.З.: Как тогда прикажете понимать председателя вашей комиссии г-на Далбиньша?

- Он сидел растерянный, когда пошли вопросы по военному бюджету, в его глазах читалась прострация: он не мог понять, как это 103 млн. идет туда, а 103 млн. — сюда. И никто не смог объяснить депутатам, почему только одежда для 5,5 тыс. военных стоит 8 млн. латов, а одежда для 20 тыс. работников МВД — 4 млн. латов? При этом, полицейские, пожарные, пограничники находятся здесь, защищая нашу родину, а военные — за тридевять земель обучают наркодилеров защищать их родину! И когда на комиссии стало ясно, что «защитники» военного бюджета «поплыли», не в состоянии четко и ясно ответить на прямые вопросы, депутаты поняли, что не могут голосовать за принятие «дырявого» бюджета, изложенного глупо. Когда будет доказана обоснованная необходимость конкретных сумм, тогда мы за их утверждение и проголосуем.

Г.З.: Год назад в голландском городе Ноордвейк министры обороны стран НАТО собрались на неформальную встречу. И жаловались друг другу, что из 26 стран альянса лишь 7  выделяют 2% своего ВНП на военные цели. Литовцы военный бюджет на 2009 г. приняли в размере 1,4%, до того он был 1% от ВВП. Почему же мы продолжаем упорно держаться за эти чертовые 2%, хотя с 2009 г. и не обязаны тратить столько? Почему за пару солдатских ботинок платим по 75 Ls за штуку, хотя я в интернете нашел, что те же полевые ботинки COMBAT — можно купить по $43 за пару?

- Маклаков: начну с ответа г-ну Мирскому. Не думаю, что мы не подготовлены к защите военного бюджета. Нам на комиссии не дали время, чтобы ответить на вопросы. Далее: с моей точки зрения, 2% от ВВП — это тот объем средств, который необходимо направить в военный бюджет. Оставить его на этой планке — значит продолжить развитие Вооруженных сил страны. Что же до обуви для военных, то для их закупки организуются конкурсы. И если солдат — это тот, кто выполняет самую трудную задачу, я, как командир, убежден в том, что солдат должен быть обеспечен всем для успешной службы.

Г.З.: Как, г-н генерал, совместить ваше утверждение о необходимости больших затрат на развитие армии с тем, что в этом году расходы Министерства обороны были урезаны на 12 млн., сокращено 119 штатных единиц? Усиление развития с уменьшением затрат?

- В эти 2% от ВВП заложены расходы на содержание не только армии, но и Министерства обороны. Ссылаясь же на Литву, вы учитываете затраты только на вооруженные силы, без собственно литовского Министерства обороны. Примерно то же будет и у нас, если рассматривать финансирование только вооруженных сил. Нам необходимо обновить технику, в первую очередь, прибрести бронетранспортеры для военнослужащих, принимающих участие в международных миссиях, для латвийской роты в составе Балтийского батальона в силах быстрого реагирования НАТО.

Из эфира: «Как вы прокомментируете случаи злоупотреблений в расходовании командировочных средств?».

- По итогам проведенных проверок выявлены случаи нечестного оформления документов, связанных с командировками. Все незаконно полученные деньги возвращаются в кассу.

Вопросы — ребрами

Из эфира: «Да нужна ли нам вообще армия?».

- Мирский: в том виде, в котором армия существует сегодня, не нужна. В мире есть масса примеров, когда государство не может себе позволить роскошь содержать армию. На мой взгляд, Латвии достаточно было бы одного Министерства национальной безопасности, объединяющего всех тех, кто носит погоны. При этом идея Земессардзе сама по себе очень хороша: все граждане страны в короткое время могут быть мобилизованы для отражения внешней агрессии, для борьбы со стихийными бедствиями. Но и эта хорошая идея стал кривой: люди поделены по национальному признаку, негражданам в ополчение путь закрыт.

Г.З.: Кому же тогда существующая армия нужна?

- Политической верхушке, правящей коалиции. Отдал военным 2% от ВВП, и спрашивать не о чем: здесь — секрет, тут — тайна, там — закрытая информация. Министерство обороны — самое «жирное» в структуре правительства, его бюджет зашкаливает за 300 млн.; кто у власти, тот и контролирует эти денежные потоки. А контроля над контролирующими нет. И пусть мы купим даже самое современное вооружение, латвийская армия не в состоянии выполнить свою основную задачу — защитить территорию страны. Уж коли мы в НАТО, и платим ежегодные солидные взносы, то, давайте, сократим армию до 1000 человек. А у нас — пир во время чумы: старики в кризисные времена начнут умирать от голода, а армия не знает, куда деньги потратить.

Г.З.: Не скажите, г-н Мирский. Вместе с 14 странами НАТО мы планировали купить 3 транспортных самолета компании "Boeing C-17", разместить их в Венгрии на авиабазе в Папе, использовать чисто для Латвии 45 полетных часов, а совокупные затраты таковы, что за час полета придется выложить порядка 609 тыс. Ls. Как далеко мы продвинулись в этом проекте, г-н Маклаков?

- Расчеты показали, что программа эта очень дорога и неэффективна, мы из нее вышли.

Г.З.: Тогда не понятно другое: почему об участии в программе правительство сообщило, а о выходе из нее — нет?

 — Мирский: потому что надо было бы публично признать, что Латвия поначалу подписалась под участием в идиотском проекте. Если куда-то надо перебросить военнослужащих и технику, то разовая аренда транспортного самолета в сотню раз дешевле.

Г.З.: Развитие не только армии, но и экономики государства, зависит от состояния военной промышленности. В свое время правительство обсуждало вариант строительства в Латвии военного завода, громко говорили о том, что на рижской верфи будут строиться военные корабли. От этих проектов тоже отказались?

- Маклаков: нет, не отказались. Проектирование идет полным ходом, в 2011 г. получим первый корабль, к августу 2012 г. — еще четыре.

Г.З.: Итоговый вопрос: какую оценку лично вы поставите состоянию обороны в стране?

- Маклаков: если брать во внимание, с чего мы начинали строительство вооруженных сил, каковы были человеческие и материальные ресурсы, то вооруженные силы Латвии развиваются нормально. Мы уже можем не только учиться, но и обучать других, как это происходит в странах, где латвийские военнослужащие участвуют в международных миссиях. И пусть все сравнения относительны, по итогам пройденного пути, я бы качеству наших вооруженных сил поставил оценку «хорошо» по пятибалльной системе.

- Мирский: что у нас с обороной? А ничего!  Латвия не в состоянии самостоятельно оборонять свою территорию. Пусть есть пять генералов, 5000 бойцов и 300 млн. в год, но как армия не могла выполнять свою основную задачу раньше, так и сейчас не может, пусть даже генерал Маклаков — лучшее из того, что в этой армии сегодня есть.