Банки, Культура, Латвия, Прямая речь, Финансы

В числе опрошенных был представитель Rietumu, курирующий корпоративную коллекцию банка. В частности, он назвал главные тренды, которые сегодня определяют движение художественного рынка в нашей стране, и высказался о возможных решениях, которые способствовали бы его развитию – в том числе росту интереса к современным художникам, а также формировали бы в обществе понимание ценности искусства и интерес к нему. 

Художественная коллекция Rietumu, насчитывающая несколько сотен работ, представляющих латвийскую, европейскую, русскую и американскую школы, начала формироваться с 2000-2001 годов. Более 80% составляет живопись, остальное – графика, скульптура, прикладное искусство. Основная часть коллекции – произведения конца XIX и первой половины, включая середину, ХХ века.

«Критерии покупки – очень субъективные. Основной критерий вообще очень простой: картина или скульптура должна нравиться, и ее должно быть можно экспонировать в помещениях банка. У нас здесь тот же принцип, что и у Deutsche Bank – «Искусство работает вместе с нами». Произведения искусства приобретаются по адекватным ценам, при этом инвестиционный аспект не находится на первом плане. Нам нравится покупать по-настоящему хорошие интересные работы художников».

Комментируя ситуацию на латвийском рынке искусства, он обозначил ряд наиболее острых проблем, замедляющих развитие этого рынка:

«Во-первых, интересы «платежеспособных коллекционеров» фокусируются на очень узком сегменте, буквально на 10-20 именах – причем основная часть работ этих авторов либо находится в музейных собраниях, либо уже осела в частных коллекциях, и хорошие предложения даже на лучших аукционах крайне редки.

Во-вторых, в ценовом отношении латвийский рынок пока не восстановился полностью после падения в 2008-2010 годов. Фактор низких цен опять же сдерживает предложение, потому что «зачем продавать хорошую картину дешево – если в этом нет острой необходимости? Пусть она повисит на стене».

В-третьих, круг серьезных коллекционеров, к сожалению, не расширяется, а наоборот, понемногу сужается – по чисто естественным причинам.

В-четвертых, было бы неправильно говорить, что общество, в том числе молодое поколение, не интересуется визуальным искусством. Однако цифровая революция, интернет и прочие постиндустриальные эффекты привели к тому, что в настоящее время у молодежи, да и у среднего класса городской буржуазии практически нет стремления у себя дома или на работе иметь оригинальные художественные работы – достаточно репродукции или картинки на экране. Владение предметами искусства перестало быть фактором престижа. А понимание того, что никакое компьютерное изображение не заменит оригинала – это понимание еще не пришло.

Наконец, одной из причин нынешней деградации является «герметичность» латвийского художественного рынка и снижение численности населения: нас становится меньше, а артефактов – больше.

«Спасательным кругом» в нынешней ситуации, особенно в отношении современных художников, могла бы стать государственная поддержка в непрямой форме. То есть, при строительстве и оборудовании новых зданий и помещений для государственных и общественных нужд должна четко определяться доля средств, которые будет потрачены на художественное украшение интерьеров. Кроме того, в Риге пока недостаточно современных качественных выставочных пространств – а без этого практическое общение с реальным живым искусством просто невозможно».