Банки, ЕС – Балтия, Латвия, Прямая речь, Финансы

 "Это должен быть инвестор, который скажет: ребята, вы делаете классный бизнес и мне это интересно, - говорит Леонид Киль. - За 12 лет ABLV Asset Management заработал после уплаты налогов 20 млн евро. Эта прибыль сравнима с прибылью многих средней руки латвийских банков. Это действительно хороший бизнес".

У людей возникают стандартные ощущения, что при самоликвидации банка ABLV будут распроданы и все его "дочки", включая ABLV Asset Management. Так ли это?

Леонид Киль: ABLV Asset Management, конечно же, нельзя рассматривать совершенно в отрыве от ABLV, все-таки мы пользовались клиентской базой банка, были полностью интегрированы в плане бухгалтерии, однако при всем при том ABLV Asset Management - это отдельная история.

Дело в том, что два предприятия, которые входили в холдинг, имеют собственную независимую лицензию Комиссии рынка по надзору за рынка финансов и капитала (КРФК). Эти лицензии регулируют удаленную от банка деятельность, и по закону, управление деньгами клиентов осуществляется отдельным независимым юридическим лицом с отдельной лицензией. Это касается фондов и пенсионной программы.

ABLV Asset Management был и остается самым крупным игроком в Латвии по управлению фондами. Все скандинавские банки продают фонды, которые управляются из Скандинавии, на месте никто ничего не делает. На местном уровне наши конкуренты - из Citadele Asset Management, но они уступают нам по размеру. В 2016 году у нас было около 60% рынка фондов. В конце прошлого года мы успели запустить программу управлениями пенсионной программы 2-го уровня, где у нас порядка 750 участников и около 8 млн. евро. На данный момент хранит активы этой пенсионной программы Citadele banka.

В конце мая КРФК официально утвердила права Baltic International bank (BIB) осуществлять ответственное хранение активов для наших фондов, и сейчас мы занимаемся переводом этих активов из ABLV в BIB. Это модель сегодняшнего дня, но как ситуация развернется в ближайшие годы, никто пока не знает.

Не накладывает ли ситуация с банком ABLV какие-то ограничения на ABLV Asset Management?

Л.К.: Конечно, у нас была очень прочная связь между банком и управляющей компаний в плане бухгалтерии, IT-систем и пр. И эти связи мы вынуждены сегодня рвать по объективным причинам. Но самая большая связь заключается в том, что ABLV для тех активов , которыми мы управляем, был банком ответственного хранения. Держателем пенсионных активов может быть только латвийский банк, а держателем фондов в зависимости от ситуации - любой банк Евросоюза. Мы не исключаем, что если нам будет трудно работать в Латвии, то мы будем работать в другом месте.

Проблема ведь сейчас заключается в том, что кризис ABLV вылился в то, что большинство латвийских банков потеряли доступ к финансовым рынкам. Неважно, Citadele или BIB - каждый из латвийских банков испытывает сложности с доступностью рынков. И чтобы эту проблему решить, нам надо либо вместе с этим банком пробиваться, стучаться в закрытые двери, либо же сменить Латвию на другую страну, где есть режим наибольшего благоприятствования.

То есть вы рассматриваете вопрос ухода из Латвии?

Л.К.: Да, в том числе.

В Люксембург, где есть дочерний банк ABLV ?

Л.К.: Там своя история. Как известно, люксембургский банк отстоял свои право на существование, и сейчас встает вопрос о его продаже. Желающих - много, целая очередь. Потому что банк небольшой, а значит не будет стоить очень дорого. Сейчас регулятор оценивает потенциальных инвесторов, которые хотят купить люксембургский банк ABLV. Он сегодня находится в лучшем положении, чем все "дочки" ABLV, которые испытывают определенное напряжение. Потому что всем ясно дали понять, что четыре буквы в названии банка и все что лежит рядом - это плохо, это токсично.

Тогда ABLV Asset Management придется название менять, иначе это "плохо" остается на всю жизнь?

Л.К.: Да, конечно. Один из пунктов нашего плана - это ребрендинг. Но все зависит от решения тех партнеров, с которыми мы договоримся. Сейчас у нас есть несколько заинтересованных в покупке ABLV Asset Management сторон. Все-таки мы - самый крупный игрок, пусть на таком маленьком рынке. Активы у нас приличные, команда профессиональная, поэтому мы интересны.

Но у крупных банков есть свои структуры Asset Management, значит речь идет о потенциальном покупателе из небанковского сектора?

Л.К.: Речь идет либо о банках средней руки, у которых нет своих Asset Management, либо о финансовых институциях, которым интересен этот бизнес, либо о финансовых структурах вне Латвии.

Последним зачем это надо?

Л.К.: Чтобы экономить. В Евросоюзе ты можешь делать паспортизацию на бизнес в любой стране ЕС. Например, мальтийская, кипрская или британская компания может прописаться в любой стране ЕС, просто уведомив регуляторов о начале деятельности в другой стране. То есть для любой компании из Старой Европы может быть интересно купить лицензированную компанию в Латвии, которая работает по всем процедурам и инструкциям. И часть дорогостоящих процессов просто перенести в Латвию. И такие партнеры есть. Самое главное, что они не боятся Латвии, ведь сегодня и страну можно назвать токсичной. Например, в крупных банках Старой Европы запросто можно встретиться с отношением, когда слышат слово "Латвия" и тут же говорят - "до свидания". Им все равно кто приходит из Латвии - Swedbank или ABLV.

У нас клиенты, которые управляют из Латвии своими компаниями в других странах. Если такая компания принадлежит российскому гражданину, то сегодня она просто не может существовать в условиях Латвии. Таких случаев - масса! Мы же в своем желании быть идеальными пошли до конца, нам же для этого не стыдно и пол лбом прошибить. То есть латвийская компания во многих случаях просто становится ненужной. Если не Латвия, тогда это Литва, где нет истерики на тему российского капитала.

Почему ABLV Asset Management после ребрединга не может развиваться самостоятельно?

Л.К.: На рынке будет существовать риск недоверия по поводу того, что "мы сами". И все-таки нужны довольно емкие капиталовложения. Капитал двух наших компаний - брокерской и управления активами - 3,5 млн. евро. Надо учитывать, что часть денег сегодня еще заморожены в ABLV. Когда случилась остановка банка, около 80% активов компании просто оказались недоступны. В какой-то момент у нас просто возник кризис ликвидности. Сейчас мы уже восстановились, но до сих пор с денежными потоками все хорошо, но доступность средств ограничена.

Когда случился кризис с банком, вкладчики пытались закрыть свои позиции по фондам?

Л.К.: Где-то нам повезло с тем, что активы были заморожены в банке и достать их было невозможно. Да, к нам не приходят новые деньги, но никто не может забрать старые. Мы спокойно управляем этими активами. Это будет продолжаться до тех пор, пока активы не перейдут в BIB. Поэтому многие сегодня сидят на низком старте и ждут часа X. При этом мы много общаемся с клиентами, и многие из них понимают - а для чего забирать свои деньги? Мы зарабатываем для инвесторов фондов 5% годовых, деньги никуда не пропали. Но, конечно, если скажут: "Русские на выход". Тогда будет печально.

Думаете, скажут?

Л.К.: Пока сказали только то, что является по закону компанией-”пустышкой”. Сейчас ясно, что клиенты больше не могут держать свои деньги в компаниях-кошельках. В нашем сегменте это была традиционная форма работы с инвестиционными фондами, когда клиенты не хотели, чтобы их имена и персональные данные были доступны и выбирали компании-кошельки. По сегодняшнему определению закона, это и есть офшорная компания, с которой работать нельзя. Но сейчас клиенты спокойной забирают эти деньги и переводят на свои личные счета или придумывают другие формы, которые не идут вразрез с законом.

Сколько у вас было таких компаний-кошельков?

Л.К.: Примерно треть. Но все клиенты осознают, что так работать больше нельзя. Либо они создают другое физическое лицо, либо уходят в банки других стран - тех, кто не отматывает принятые законодательные решения назад. Часть клиентов переводят свои активы в США, где внутри страны проблема шелл -компанией не актуальна.

Судя по сказанному вами, в Латвии вообще не осталось вариантов для сохранения экспорта финансовых услуг?

 Л.К.: Если мы не дойдем в своем фанатизме до совершенства, то есть место для подвига с точки зрения сохранения инфраструктуры и персонала. В Латвии очень хорошо отработана технология финансовых услуг. Возможно, что каким-то западным структурам, для которых национальный признак не является критическим, это может быть интересно в плане управления деньгами состоятельных клиентов.

Как раз сейчас ABLV Asset Management строит классическую модель управления деньгами. Одна история - это управляющая компания, которая строит стратегию инвестирования. Вторая история - это банк, который обеспечивает ответственное хранение, и третья история - это банки, которые принимают тех или иных клиентов. Раньше все эти истории были соединены под одной "крышей" ABLV, но в будущем это будут как раз независимые и не связанные друг с другом структуры.

Сейчас в силу известных обстоятельств банки из третьей истории поделились на три кучки. Первая кучка - это розничные банки, которым интересны в первую очередь местные клиенты. Вторая - финтеховские банки. Их немного. Возможно, это в какой-то мере Pasta banka и Rietumu banka. Классических финтеховских банков в Латвии нет.

И третья категория банков - это инвест-банкинг. На мой взгляд, для средней руки латвийских банков есть хорошая возможность попытаться войти в эту сферу. Быть ближе к клиенту, гибче, лучше чувствовать ментальность клиентов, быть дешевле. То есть предлагать все то же самое, что в сфере инвест-банкинга предлагают швейцарские и люксембургские банки, но при быть выигрывать в стоимости услуг.

Кто эти клиенты, для которых мы могли быть интересны в плане инвест-банкинга?

Л.К.: Очень много экспатов, которые перебрались жить в Европу. Они живут и в Латвии, и в Англии, и в Испании и пр. Для многих состоятельных людей существует проблема доступности инвестиционных продуктов. Не секрет, что общая истерия на тему "Русские идут" в последнее время приводит к казусам. Например, большому банку проще не разбираться с "русской" темой совсем, чем тратить время на какого-то отдельно взятого клиента. Например, в Лондоне у нас возникла проблема. Один контрагент по товарным рынкам прямо сказал: "Больше ни одного клиента из Латвии". Потому что они посчитали и решили: экономически выгодней не тратить время и другие ресурсы на выяснение правды. Проще "закрыть" страну.

Поэтому сегодня наш план такой. Вывести активы клиентов. Расширить линейку банков, с которыми мы работаем. Провести переговоры с нашими клиентами, рассказав о перспективах. Даже если клиенты заберут 50% своих активов, то мы все равно находимся чуть выше точки выживаемости. Далее ребрендинг и перезапуск в новом месте - в Латвии или за границей. Мне хочется верить в то, что нашему регулятору не выгодно лишить лицензии еще одно финансовое учреждение.

КРФК будет утверждать вашего нового партнера, который захочет купить этот бизнес?

Л.К.: Однозначно. Поэтому мы смотрим на тех партнеров, чьё утверждение не вызовет больших сложностей. Если смотреть по карте, то это будет направление от Риги и налево.

Оригинал статьи читать здесь: