ЕС – Балтия, Литва, Общество, Прямая речь
Балтийский курс. Новости и аналитика
Пятница, 26.04.2024, 22:53
Взгляд немца на Литву: о чём кричит инструктор по вождению и право критики не для всех
Наш
собеседник провёл в Литве несколько лет, а после возвращения в Германию не смог
не поделиться впечатлениями и написал о литовском периоде своей жизни книгу.
Феликс с семьей прожил в Литве не один год, его дети ходили в школу в Вильнюсе
и вспоминают об учёбе в школе с теплом, хотя наш герой и был удивлен реалиям
литовского образовательного учреждения.
На просторах новой для него страны он основательно осмотрелся по сторонам и
узнал, например, что няня его детей до сих пор из принципа не покупает
"отравленные" польские яблоки. Одно из самых сильных впечатлений от
Литвы у Феликса осталось от общения (вынужденного) с инструктором по вождению,
который "много кричал". Он также обратил внимание и ещё на один
момент: в Литве еще много советского наследия, причём не только наружного, но
внутри самих людей.
Что заставило вас написать книгу о своей жизни в
Литве?
Феликс Аккерман: У мeня было сильное убеждение в том, что если я не запишу то, что увидел и
пережил в Литве на протяжении пяти лет, никто не узнает ни о том что в столовой
столичной Сантаришкской клиники можно без проблем заказать обед и на литовском,
и на русском, и на польском языке. Кроме того, я хотел поделитьса впечатлениями
непростого взаимодействия с Центром регистра и рассказать о своём орущем
инструкторе по вождению, который, как в результате выяснилось, оказался
полицейским.
"Люкс
или очень плохо". В названии две крайности, середина неинтересна?
Ф.А.: Именно Арнольдас, мой крикливый полицейский, говорил, что я очень плохо
вожу машину! Я считаю то, что у меня была возможность немного пожить в новой
для меня стране и взглянуть на нее со стороны (а на самом деле часто изнутри) -
это "люкс". А крайности - это уже проблема самих жителей Литвы: либо
ты - молодец, либо... - очень плохо. Дети ведут себя либо отлично, либо
родители скажут им волшебное слово "нельзя". Я глубоко уверен, что
именно šaunuolis (молодец) и negalima (нельзя) – устойчивые советизмы и калька
с русского языка. У меня сложилось впечатление, что эти крайности не исчезли и
через 30 лет после распада Советского союза, это факт. Следовало бы отметить,
что в повседневной жизни такого осталось намного больше, чем хотели бы и сами
литовцы.
Что все же на ваших личных, возможно, не
полностью отраженных в книге, весах ощущений перевешивает?
Ф.А.: Мы покинули вместе с детьми Литву в 2016 году и на самом деле все очень
скучаем. Я в книге критикую некоторые моменты в школе, где наши дети учились. В
особенности то, что родители оказывают на своих детей очень большое давление.
При этом мои дети до сих пор скучают по своей школе в Литве. Старшая дочь даже
просиласъ сьездить на недельку туда во время каникул. Значит все-таки всё
"люкс"!
Что такое "Литва" для вас
прочих жителей Германии? Судя по вниманию к мелочам литовской действительности
– это экзотика?
Ф.А.: В связи с научной деятельностью я ещё до приезда в Литву был хорошо знаком
с Беларусью, Россией и Польшей, поэтому в региональном контексте Литва совсем
не казалось мне экзотической страной... Просто в Германии о ней мало знают, но
если что о ней и пишут, то, скорее, в жанре "Вильнюс – это северное
барокко" или пишут о "балтийском ландшафте Неринги". Мне
казалось, что будет гораздо интереснее написать о гаражном поселке Неринги и
столичном районе Шнипишкес.
Вы написали в книге, что няня ваших детей Алдона
до сих пор не покупает польских яблок, потому что "они отравлены",
хотя и дешевле. "Но ее принципы уже не работают", - отмечаете вы.
Какими вы увидели отношения между литовцами и меньшинствами в Литве? Что все же
главнее в этой стране, как вы думаете, твое гражданство или твоя
национальность?
Ф.А.: В Вильнюсе мне показалось, что национальный вопрос остро не стоит и что в
принципе все жители себя считают местными, xотя бабушки и дедушки жили здесь далеко не у всех.
Но есть наблюдения, свидетельствующие о том, что все-таки вопросы есть.
Во-первых, в столице Литвы очень многие работы выполняются жителями, которые
общаются между собою не на государственном литовском языке. И это реальность, которая
хорошо спрятана. Особенно в центре, где русскоязычные и разговаривающие на
местном диалекте жители, чаще всего работают за баром, либо на кухне. Второй
момент является критическим и заключается в том, что концепция Литвы как
государства и как сообщества всегда была довольно этноцентричной. Мои дети,
например, изучали этнические регионы Литвы и когда речь шла об Аукштайтии, то
ни слова не было сказано о том, что огромная часть местных жителей исторически
говорит на языке близком к белорусскому и очень многие из них считают себя
поляками. Причем они никакие не приезжие.
У вас есть рассказ про баню в Новой
Вильне. Это тоже экзотика, в смысле баня, или вас больше интересовала, как бы
это похитрее по-научному сформулировать - антропология с культурологией в
контексте исследования урбанистики?
Ф.А.: На самом деле было интересно, сидя в бане, посмотреть на Новую Вильню (пригород Вильнюса – BP) и на языковой вопрос в общественном пространстве. И нужно однозначно сказать, что в нововиленской бане проблем с языками не возникает. Проблема, скорее, в том, что на фоне появления большого количества новых закрытых поселков вне пределов Вильнюса возникает конфронтация местных с приезжими. Кроме того, в Новой Вильне можно увидеть, что так называемые национальные вопросы - это, скорее всего, социальные вопросы о том, какие и у чьих детей есть шансы. И тут язык играет немаловажную роль.
В
вашей книге можно найти довольно много критики? Например, есть история про
языки в школе, где вы критикуете взгляд на русский язык. Как в Литве
воспринимают такую критику?
Ф.А.: Право на критику в Литве имеют только литовцы... Если тебе здесь не
нравится можешь уезжать вон. По анонимным комментариям в соцсетях видно
следующее: то, что я в Литве собирался сдать на водительские права,
свидетельствует о том, что я какой-то нелепый персонаж. Часто люди пишут, что
Аккерман - "это еврейская фамилия". Это к чему вообще? Не обо мне
точно, поскольку я вырос в восточном Берлине и в немецкой семье. Такие вещи
говорят о том, что в Литве бытовой антисемитизм до сих пор живёхонек и
приемлем, ведь такие коментарии никто не удаляет. И логика простая. Она
заключается в том, что комментарии о "еврейской фамилии" свидетельствуют
о том, что человек чужой, а чужой вообще не имеет права выразить свое мнение.