ЕС – Балтия, Прямая речь, Сельское хозяйство

Финский фермер умеет все: строить, ремонтировать, ухаживать за овцами/коровами/лошадьми. Финский фермер может ловить рыбу и делать всё, чтобы ни одна рыбина не пропала. Финский фермер обладает хорошим чувством юмора, с ним можно говорить о политике, искусстве и литературе.

Любимым писателем финского фермера может быть Уильям Фолкнер. Смотреть же он предпочтет «Повелителя мух». В свободное от работы время (а работает фермер всегда, кроме тех дней, когда у него есть гости), он может сесть за рояль и сыграть вам Рахманинова.

Финский фермер часто одинок. Чаще всего, одинок, скрывая это от себя. Потому что он живёт в окружении других фермеров, многие из которых его двоюродные и троюродные братья. Сестры, в основном, стали давно городскими жителями. Финский фермер не пьет. Он может проводить в сауне часа три, а то и больше (попивая клюквенный, имбирный или березовый морс). Конечно, столько времени в сауне он может провести с друзьями, с которыми они обсуждают взаимоотношения России (совсем рядом) и Европы, задумчиво качая головами в своём непонимании того, как можно быть такими недальновидными: типа, дружить надо. Финский фермер может сесть на свой автотранспорт и приехать к соседу (за десяток км), чтобы спросить: «Тут у нас в городе акция прошла против НАТО. Видимо, люди правы, что говорят о недовольстве. А ты что думаешь?».

Финский фермер часто с любовью вспоминает свою Ладу или трактор «Беларусь», один их которых он всё-таки поставил на колёса. Спустя лет тридцать. Перебрал, колёса обмотал цепями и теперь ищет время, чтобы покрасить свои «30 коней».

Финский фермер любит ездить на танцы. Чтобы танцевать правильно финское танго, например, он прошёл обучение на курсах. Финский фермер с его грубыми мозолистыми руками способен поставить на стол букетик полевых цветов для гостя, выкопать из земли какой-то пустячок, оставшийся от тех, кто жил на этом месте раньше и бережно очистить находку от земли и грязи.

Ещё финский фермер на Иванов день приезжает в придорожное кафе, сидит один за соседним столиком, прислушиваясь к нашему разговору, потом аккуратно вступает в беседу с нашим другом, который тоже финский фермер, о своих коровах, одна из которых вчера прыгнула в яму с навозом и утонула, а ему пришлось вызывать водолазов, чтобы достать ее... Все это говорится с теми же эмоциями, с которыми он говорил: «Вот думаю, не начать ли косить, да завтра, скорей всего, дождь пойдёт»... С теми же эмоциями он всё-таки может подойти к тебе и прямо, с этакой детской непосредственностью, спросить: «Asutko sinä yksin?», типа «А ты всё-таки одна живёшь?»

Финский фермер может в своём фотоархиве иметь фотографии медведицы с двумя медвежатами, которые выходили на его поле, чтобы поесть одуванчики, долго стоять у окна, чтобы любоваться ласточками, и умиляться зайчонку, который уже не в первый раз прибегает в его двор. Хотя у финского фермера двора нет, потому что забор ему не ведом, а уезжая из дома, он запирает дверь шваброй.

Дети финского фермера, если он так и не остался бобылем, могут играть в национальном оркестре Финляндии, быть актерами или художниками, участвовать в политике, при этом играя в своей рок-группе, или, например, становиться убежденными вегетарианцами. Но они всегда приезжают в родной дом.