Аналитика, ЕС – Балтия, Круглый стол, Латвия, Образование и наука, Рынки и компании, Рынок труда

Статья публикуется в рамках Круглого стола-семинара «Рынок труда в Балтии и ЕС: закономерности и парадоксы», проходящего в Балтийской международной академии (БМА) 7 декабря 2011 года. Его организаторы: БМА, интернет-журнал The Baltic Course, Конфедерация работодателей Латвии и Дипломатический экономический клуб (DEC).

«Рынки, так же как парашюты, срабатывают, только если они открыты». Гельмут Шмидт, Канцлер ФРГ

В условиях глобальной экономики, когда корпоративные границы приобретают большее значение, чем государственные, когда инвестиции могут относительно беспрепятственно перемещятся из одного государства в другое, практически любое государственное вмешательство, кроме как дружественное рынку, вредит экономическому росту в длительной перспективе. Применительно к рынкам труда, это означает, что государства должны либо продолжать их дерегуляцию и децентрализацию, либо смирится с более высоким уровнем безработицы.

Принято считать, что наибольшую выгоду от глобализации получают крупные международные компании. Это правда. Однако, теперь крупные международные компании вынуждены конкурировать не только на региональном, но и на глобальном уровне, и не все способны такую конкуренцию выдержать. В условиях глобальной конкуренции, даже самые крупные компании имеют свойство “дохнуть как мухи”. 

Из 500 крупнейших компаний Америки 1957 года к 2003 году 375 компаний прекратили свое существование и еще 5 находились в процедуре банкротства. Только 94 компании по-прежнему оставались в списке S&P 500. Такая динамика  требует соответствующих условий на рынке труда.  

Европейский опыт показывает, что страны с наименьшим уровнем государственного регулирования, где компаниям легко сокращать и создавать рабочие места  и где меньше “закрытых” профессий, демонстрируют наибольший экономический рост, а также наименьший уровень безработицы.

Согласно данным Всемирного Банка, в 2010 году среди стран с наиболее ригидными рынками рабочей силы в Европе были Португалия, Испания и Греция. То, что сейчас эти же страны испытывают наибольшие трудности в Еврозоне, конечно, не является совпадением: прошлогоднее исследование, проведенное банком DNB (DNB Working Paper: Labor Market Flexibility and the Impact of the Financial Crisis) на основе данных о регулировании рынка труда в 60 странах мира, показало, что экономики стран с гибким рынком труда легче переносят кризисные явления и восстанавливаются значительно быстрее. Новый премьер-министр Италии Марио Монти одним из приоритетных направлений реформ назвал именно реформу ригидного рынка труда. По его словам, итальянское законодательство “защищает отдельных рабочих, при этом затормаживая создание новых рабочих мест”.

«Мы имеем систему, которая все больше облагает налогами работу и субсидирует нежелание работать». Милтон Фридман, экономист, лауреат Нобелевской премии

Европе нужен рынок. Европе необходимо осознать, что только гибкая экономика с гибким рынком труда способна быстро адаптироваться к динамичным изменениям, происходящим  в мировой экономике. Только таким образом может быть построена современная инновационная экономика, «экономика знаний».

Это может означать изменения минимальной оплаты труда, для того чтобы она реалистично отражала новые рыночные условия, ограничение влияния профсоюзов и ограничение регулирования со стороны государственных органов. Создание системы социальных пособий, которая будет не только стимулировать людей возвращаться на рынок труда, но и стимулировать географическую и профессиональную мобильность. К примеру, в Америке ежегодно в среднем 15% работников меняют рабочее место, в то время как в Европе эта цифра более чем в три раза ниже. 

В последнее время особенно актуальна в Европе проблема безработицы среди молодежи. Одной из предпосылок этой проблемы является неоправданно высокий уровень минимальной зарплаты по отношению к среднему размеру оплаты труда. Как следствие, предпринимателям становится экономически невыгодно брать на работу низкоквалифицированных и/или неопытных молодых людей. Положительный опыт стран, в которых установлены субминимальные уровни оплаты труда для молодых людей, демонстрирует, как эта проблема может быть решена рыночным путем.

На фоне относительно высокой ригидности европейских национальных рынков труда и невысокой мобильности рабочей силы неудивительно, что до сих пор ВВП на душу населения в Америке почти в полтора раза выше уровня пятнадцати ведущих европейских стран.

Особенно остро выбор между ригидными практиками на рынке труда и экономической конкурентноспособностью стоит перед странами Южной Европы, где очень долго реформы откладывались по политическим причинам. По всей видимости, к европейским политикам и избирателям, наконец, приходит осознание необходимости таких реформ: Мариано Рахой, лидер партии, победившей на последних парламентских выборах в Испании, был избран, в том числе, на платформе реформы рынка труда, которая позволила бы непосредственно связать зарплату с производительностью труда работников и доходами каждого конкретного предприятия, уменьшив влияние профсоюзов. 

Заканчивая писать эту статью, я попросил Эдварда Хью, каталонского экономиста, которого за его экономический блог New York Times назвала «пророком кризиса Еврозоны», дать комментарий по поводу реформы рынка труда новым испанским правительством. По его мнению, «новое правительство имеет значительное большинство и эта реформа — одна из тех немногих вещей, которые они действительно могут реализовать. Реформа рынка труда будет значительной, и она произойдет». На его взгляд, в краткосрочном периоде результаты такой реформы могут быть даже негативными, пока компании будут проводить реструктуризацию.

Результаты реформ мы увидим в будущем, но уже сейчас можно смело заключить, что рыночное мышление возвращается в Европу. Будем надеяться, что оно возвращается надолго.