Интервью, Латвия, Люди дела, Транспорт

Айнарс Шлесерс: «Мне нравится то, что я делаю, у меня есть идеи и большие планы по их реализации».

БК: Г-н Шлесерc, в 1992 году в возрасте 22 лет вы возглавили в Норвегии совместное латвийско-норвежское предприятие Латвийский центр информации и торговли. Уже через два года стали гендиректором ООО Varner Baltija, а через три — президентом Универмага Centrs. В 1998 году вы заняли кресло министра экономики. С тех пор ваша жизнь связана с политикой и бизнесом. В чем секрет энергии и жизнеспособности?

Айнарc Шлесерc: Видите ли, я не пью, не провожу время за кружкой пива с друзьями. Не курю, а значит не бываю в курилках, я не охотник, и не рыбак. Мой приоритет — семья, немного занимаюсь спортом, все остальное время отдаю политике. Мне нравится то, что я делаю, у меня есть идеи и большие планы по их реализации.

Многие, конечно, им не верят. Так, многие считали, что я доведу Рижский аэропорт до банкротства. Сегодня международные эксперты говорят, что в будущем аэропорт будет обслуживать 30 млн. пассажиров. Но вспомните, когда я называл цифру в 10 миллионов, меня называли ненормальным. Еще в 1996 году я видел на месте завода Альфа самый крупный в Латвии торговый центр.

Сегодня я могу смело сказать, что в основе всего лежит видение, прогноз, занимаешься ли ты крупным бизнесом или политикой. Не следует реагировать на статьи журналистов, комментарии на интернет-порталах. Надо идти к цели! Это как участие в олимпиаде, как бег на длинные дистанции, а не марафон, где можно придумать тактику — быстрее, медленнее... Спринтер не может глазеть по сторонам, оглядываться на конкурентов, надо только дышать и бежать. Одно дыхание — и ты на финише, и только финиш признает, что ты победитель, и второе и третье место отделяют от тебя доли секунды. То же в политике. Возможно, это звучит цинично, но меня не интересует мнение людей, считающих, что я что-то делаю не так. Если я уверен в своей правоте, иду вперед и знаю, проиграв — дорого за это заплачу.

Хотя бывало, и не раз, когда терял министерские посты, но я всегда исповедовал принцип: упасть можно много раз, важно каждый раз подниматься на ступеньку выше. И как бы не было больно, подняться и идти дальше. Очень часто я получал негативные оценки как политик, но для меня не важно, что обо мне говорит весь народ. Важно, что думают обо мне мои избиратели. На прошлых выборах за меня проголосовали 35 тыс. избирателей. Моя цель — на следующих выборах получить поддержку 100 тысяч, тогда я смогу сказать, что как политик я состоялся. Я не думаю обо всем народе, а только о них, моих избирателях, ибо понятием «народ» легко манипулировать.

Как все начиналось…

А. Ш.: Когда уезжал в Норвегию, не думал о том, вернусь ли назад в Латвию. Желания служить в советской армии не было. Но дома оставались семья и друзья — и это было проблемой. Невозможно сбежать куда-то и быть счастливым, если близкие остались в Латвии. К тому же в Советском Союзе начались перевороты, путчи, разруха. И встал вопрос: оставаться в Норвегии, где все устроено, и прекрасно жить в красивом городе Бергене или вернуться в Латвию, где уже было разрешено заниматься коммерческой деятельностью. Понял, что тоже хочу попробовать себя в бизнесе. Но чем заняться? Денег нет, контактов тоже, единственное, что умел — говорить по-норвежски.

В то время в Норвегии открылось посольство Латвии, и я отправился туда с предложением открыть в Норвегии Латвийский центр информации и торговли. Идея понравилась, но было ясно, что создавать надо совместное предприятие. Своих денег у меня не было, и меня познакомили с Виестуром Козиолсом, который меня поддержал.

Любовь с первого взгляда Айнарса и Инесы продолжается 16 лет.

А в 1992 году встретил Инесе, приехавшую из Америки. У нее уже был обратный билет в Нью-Йорк. Это была любовь с первого взгляда. И надо было думать — или расставаться, или остаться вместе в Латвии, или вместе ехать в Норвегию или Штаты. Все случилось очень быстро, и я предложил ей руку и сердце. Познакомились мы в июле, а в ноябре сыграли свадьбу, и сразу же уехали в Норвегию. Примерно через год я понял, что жизнь в Норвегии не по карману, родился наш первенец, и мы вернулись в Латвию. Понял, что бизнес надо вести здесь.

Поворотным моментом в моей жизни стала встреча с владельцем группы Varner Франком Варнером. Многие считают, что он дал мне взаймы, на самом деле можно сказать, что денег ему одолжил я. Предложил ему создать совместное предприятие, он сделал это быстро, поскольку тогда предприятия, регистрируемые в Латвии с участием иностранного капитала, имели льготы. Я предложил вложить в уставный капитал 100 тыс. долларов и риска у совладельца не будет. Вопрос, где было взять такие деньги? Обратился в банк за кредитом, где, естественно, попросили гарантий. Договорились о том, что в принципе эти деньги физически мне не нужны, только на счету, чтобы зарегистрировать фирму. Одновременно заключил с норвежцами договор о том, что одалживаю им 50 тыс. долларов для создания компании. И когда норвежцы увидели, что банк подтвердил заем, они убедились в надежности своих партнеров. В сущности, это была фикция. (В те годы по похожим схемам регистрировались многие компании с иностранным капиталом. — Прим. Ред.)

Когда в 1995 году мы открыли в Риге первый магазин Dressman возле Оперы, я был и директором, и шофером, и бухгалтером, и курьером, и «растаможенником». И в хорошем смысле шок при открытии магазина был результатом и платой за все мои труды. Норвежцы были изумлены тем, что очередь за костюмами растянулась на сотни метров… Все брали не по одному, а по два, по пять костюмов. Помню, что пиджак тогда стоил 29 латов, и в первый день мы наторговали на 35 тыс. латов. За один день. И это был шок. Реклама была большая, но товаров больше не было. Тогда было решено возить товары самолетом. Сидя после удачного дня в гостинице Radisson, Франк Варнер спросил меня, сколько мне лет. А было мне тогда 25 лет. И это стало сюрпризом для моего норвежского партнера — я был всего на год старше его младшего сына.

Как-то гуляя с Варнером по Старой Риге и проходя мимо универмага Centrs, Франк схватился за голову и моментально принял решение — Латвии нужен новый торговый центр. Он спросил — можем ли мы купить этот магазин? Таких проектов я еще не реализовывал. Одно дело открыть магазин и продавать товары, но купить универмаг Centrs? Понимая, что ответить «не знаю» нельзя, я сказал, что могу выяснить. После чего начался трудный путь вместе с Виестуром Козиолсом к вершинам бизнеса. Эта была трудная школа! Позднее были приобретены такие объекты, как печально известный Eiropas centrs, сегодня известный как Mols, а также торговый центр Dole. Рассматривали и Центральный железнодорожный вокзал, я сказал, что купить нельзя, но можно арендовать. Берем! Проезжая мимо завода Альфа, я рассказал Франку, что здесь мог бы быть фантастический торговый центр, но многие норвежцы в это не верят. Варнер сказал: «Покупаем!» Реально мы покупали развалины, после чего приобрели гостиницу Ridzene, а позднее и отель Latvija. И это было только начало. В течение года было принято решение по многим проектам и инвестициям в сотни миллионов евро. Это была фантастическая школа — работать с таким человеком! У меня была возможность работать с таким партнером как Франк Варнер, и я поддерживал этот статус только точной работой, стараясь делать это вместе с Козиолсом. За год мы сварили много мыла!

Часто мне задают вопрос, как я стал миллионером? Это произошло, когда 50% предприятия Varner Baltija было продано за очень большие деньги. В 1997 году на мой счет упало 20 млн. крон, или 3 млн. латов. Такие деньги я получил впервые в жизни! Но, имея деньги и работая над другими проектами, я стал понимать, что многое нельзя реализовать из-за неправильной государственной политики, которая стала тормозом для бизнеса. Так, в возрасте 28 лет я стал министром экономики. Экономические знания у меня были, но с политической кухней тогда, к сожалению, я знаком не был. В бизнесе удалось достичь много, поскольку я доверял людям, и они доверяли мне. Эта вера, во многом приобретенная у Франка Варнера, в большой мере помогла мне во многих других делах.

Задачи министра сообщений

2005 г. Пекин. Министр сообщений Латвии Айнарс Шлесерс и министр железных дорог КНР Лю Чжицзюнь.

БК: Какие задачи вы ставите для себя сегодня как министр сообщений?

А. Ш.: Моя задача — принимать политические решения, смотреть вперед, доказывать другим, что все делаю верно, искать решения проблем. Фантастический успех — аэропорт, который должен стать для Латвии «Нокией», и я вижу, что это будет самый удачный проект, сделающий нашу страну туристическим центром. Начав реконструкцию железной дороги, я часто слышал, «Шлесерc все уничтожит». Сегодня обороты Latvijas dzelzceļš (LDz) растут, а средняя зарплата работников выросла с 250 до 650 латов. На Латвийской железной дороге кризиса нет. Есть, конечно, проблемы, к примеру с Latvijas Pasts (Латвийская почта), если я хочу остаться в политике, мне эти проблемы надо решить. В следующем году это предприятие должно сработать по нулям, без потерь. Мне это обязательно надо сделать!

БК: Действительно, десяток лет назад аэропорт Рига был тихой гаванью, где самолеты появлялись лишь по утрам и вечерам. Сегодня наш аэропорт соединяет Ригу с 67 городами мира и является самым быстрорастущим в странах Балтии. Что ждет Рижский аэропорт в обозримом будущем?

А. Ш.: В следующем году мы начинаем выполнение амбициозного плана, в аэропорту Рига планируется начать строительство нового терминала, после чего аэропорт сможет обслуживать до 30 млн. пассажиров в год. Тем самым укрепятся позиции Рижского аэропорта как международного хаба. И делаем это мы в то время, когда в других аэропортах наблюдается снижение пассажиропотока. Мы сумели привлечь в аэропорт Рига транзитные потоки, чего не удалось сделать в Литве и Эстонии. В кризисной ситуации все сокращают объемы авиаперевозок, а мы наращиваем обороты, через наш аэропорт летают итальянцы, французы, немцы, испанцы, датчане, литовцы, эстонцы, россияне… Аэропорт Рига начинает рекламироваться в Эстонии и Литве, привлекая тем самым еще больше транзитных пассажиров. Можно привести такой пример. До кризиса, сравнивая три балтийских аэропорта, говорили: в Таллинне хорошо, в Вильнюсе очень хорошо, в Латвии замечательно. Сегодня же говорят: в Таллинне плохо, в Вильнюсе плохо, в Риге —- просто хорошо.

БК: Многие транзитные фирмы упрекают Шлесерcа и Латвийскую железную дорогу (LDz) за удорожание платы за использование инфраструктуры, предрекая крах транзитной отрасли. Как в такой ситуации удержать грузоперевозки через Латвию?

А. Ш.: Не могу с этим согласиться. Многие годы говорили, что железная дорога должна работать на низких ставках. В то же время компании, перевозившие грузы, получали сверхприбыли. В 2007 году LDz заработала 28 млн. латов, показав, что может и должна зарабатывать. Куда же идут заработанные деньги? В развитие инфраструктуры. Сегодня наша железная дорога перевозит около 60 млн. тонн грузов, что можно считать рекордным объемом, предыдущий рекорд был зафиксирован в 2004 году, когда было перевезено 54,8 млн. тонн. (По прогнозам Минсообщений в 2008 году объем грузооборота LDz составит 55,2 млн. тонн. — Прим. Ред.) Задача — довести к 2015 году грузооборот до 100 млн. тонн. Для этого дорога и инвестирует заработанные средства в развитие дорожной инфраструктуры, ремонт и строительство станций и других объектов.

В следующем 2009 году тарифы на экспортные перевозки LDz увеличивать не будет, следовательно, прибыль LDz Cargo будет минимальной, а средства от повышенной платы за инфраструктуру будут инвестированы в ее развитие. Других целей у нас нет. Уверен, что во время кризиса транзитный бизнес станет серьезным подспорьем для нашей экономики.

БК: В Европе скоростные железные дороги становятся конкурентами авиации. Ваше отношение к проекту Rail Baltica, согласно которому железная дорога через Литву, Латвию и Эстонию должна соединить Варшаву с Хельсинки? Насколько актуально для Латвии строительство скоростной железнодорожной магистрали?

А. Ш.: Этот вопрос уже решен. Мы будем вместе с Литвой и Эстонией инвестировать средства в железную дорогу, но не собираемся строить новую узкую европейскую колею. В Европу сегодня от нас гораздо выгоднее летать самолетом, чем ехать по железной дороге. А направление Север — Юг важнее для пассажиров, чем для перевозки грузов. Наши расстояние не так велики, чтобы строить скоростные дороги, на которых можно развивать скорость от 300 км в час и выше. По примеру Европы видно, что скорый поезд хорош, если проводить в нем не более трех часов. Для наших же пассажиров приоритетными железнодорожными направлениями считаются Таллинн, Вильнюс, Минск, Санкт-Петербург и Москва, в остальных направлениях удобнее летать самолетом.

Если бы я был мэром Риги

2005 г. В порту Даолян. Представитель порта, Айнарс Шлесерс и административный директор порта Кай Ху.

БК: Вам пророчат пост мэра латвийской столицы. Почему Рига? Какие крупные инфраструктурные проекты вы хотели бы осуществить, будучи градоначальником?

А. Ш.: Пока я лишь рассматриваю такую возможность в том случае, если городу понадобится наша помощь. Скорее, я просто задал темп. Много раз говорил и продолжаю утверждать, что Рига должна стать финансовым центром Балтийского региона.

Примером для нас может служить город Франкфурт с населением 680 тыс. человек — меньше, чем в Риге. В то же время Франкфуртский аэропорт является крупнейшим в континентальной Европе и обслуживает 54 млн. пассажиров в год. В городе имеется большая концентрация банковских учреждений, а также развит выставочный бизнес. Мы тоже серьезно работаем над проектом крупного выставочного комплекса, который будет расположен вблизи аэропорта Рига. Аэропорт и близлежащие к нему территории — лучшее место для создания такого центра. Строительство комплекса даст импульс инвесторам вкладывать деньги и в новые гостиницы, и в конференц-центры, и в офисы, и в магазины. Само сообщение о наших намерениях автоматически привлечет в Ригу новые авиакомпании.

Перед нами не стоит задача — догнать Стокгольмский или Копенгагенский аэропорты, но почему бы ни брать в пример Франкфурт и иметь в Рижском аэропорту 30 млн. пассажиров в год. Для этого мы должны использовать все имеющиеся возможности: геополитические, отсутствие внутренних границ в пределах ЕС, полумиллиардный европейский рынок.

В Риге уже сегодня надо строить много крупных гостиниц с бассейнами, спа-центрами, конференц-залами. Через пару лет кризиса не будет, но у нас не будет и современных отелей.

БК: Какие шаги Вы бы предприняли, будучи мэром Риги, по развитию Рижского порта?

А. Ш.: Рижский порт имеет огромный потенциал для своего развития. В начале 1990-х порт переваливал всего 3 млн. грузов, сегодня — около 30 миллионов, в десять раз больше. Будущее Рижского порта я связываю с контейнерными перевозками и вижу его главным контейнерным портом в странах Балтии. Проект с россиянами по строительству контейнерного терминала движется вперед, по имеющимся у нас сведениям, уже заказаны краны, оборудование.

Одновременно с этим будет развиваться логистика. Необходимо строить в Риге Северный мост, городу нужен терминал для приема паромов. В настоящее время с владельцами Tallink ведутся переговоры о более крупном пароме вместимостью не менее 2 тыс. пассажиров. Эстонцы у себя уже достигли максимума в морских пассажирских перевозках и идут к нам. Нужны и крупные круизные корабли, если мы хотим развивать Ригу как туристический центр. Для Риги также важно продолжать строить новые автодороги и автомобильные развязки.

К трем приоритетам Риги — банкинг, аэропорт и выставочный центр — следует добавить еще одно наше преимущество — морской порт, являющийся для Латвии таким же важным в стратегическом плане, как порты Гонконга и Сингапура.

Главное в жизни — любовь и доверие

БК: Вы получали образование в религиозных школах. Это случайность или жизненная позиция? Что дала Вам лично учеба в Христианской академии.

А. Ш.: Латвия — уникальная страна, где люди исповедуют множество разных религий. И, по большому счету, мы все живем в мире и согласии. Во многом этому способствует вера в Бога. Где нет веры — нет и надежды на лучшее будущее.

БК: Ваша красавица-жена, как известно, тоже занимается политикой. У вас в семье растут трое сыновей. Насколько они поддерживают вас в вашей работе.

А. Ш.: Любовь и доверие! Это самое важное в жизни. Два человека могут быть похожими, но все-таки они разные, поэтому важно стараться поддерживать друг друга в трудную минуту. Вы не задумывались о том, почему при оформлении кредита банк интересуется вашим семейным положением. Все очень просто — в семье есть дети, и доверия к клиенту, отвечающему не только за себя, но и за них, гораздо больше. Я всегда говорю, что семья — основа всего и большая ответственность. И не дай Бог никому развестись и делить своих детей.

По поводу жены-политика могу сказать, что Инесе могла бы не делать этого. Но это ее выбор, и я его уважаю. И, оказалось, есть много людей, которые ее поддержали.

Я благодарен жене и детям, что они поддерживают меня в моей работе, они знают, что мне можно доверять, и в семье я главный.

«Семья — основа всего и большая ответственность». В Стокгольме с женой Инесой и сыновьями Эдвардом, Ричардом и Герхардом Даниелем.

Недавно мы на три дня выезжали все вместе в Норвегию, показали старшему сыну Эдварду, которому сейчас пятнадцать, где он родился. Среднему сыну Ричарду одиннадцать, а младшему Герхарду два годика. Во время путешествия был интересный момент. Проезжая мимо магазинов Rimi, Narvessen, Dressmen, Сubus, старший сын спросил, послушай, у них есть такие же магазины, как у нас. На что получил ответ, это их Rimi сегодня есть в Латвии.

БК: Какое событие последних дней запомнилось больше всего?

А. Ш.: Недавно вместе с женой побывали в Париже, где отметили 16 лет совместной жизни. Это были прекрасные дни.

БК: Что вы готовы простить людям и себе?

А. Ш.: Ошибки совершают все. Как говорится, не ошибается тот, кто ничего не делает. Главное, думаю, уметь прощать. Не держу зла ни на кого. Верующие люди знают, что грехи Бог прощает тем, кто умеет каяться. Просто надо понимать, что без ошибок жизнь пройти невозможно и стараться, чтобы их было как можно меньше.

БК: И все же, чего не простите никогда?

А. Ш.: Нет такого.

БК: С кем бы вам хотелось просто поговорить?

А. Ш.: С людьми, которые могут поделиться информацией, которой мы не располагаем. Сегодня, во время кризиса, одним из таких людей, понимающих больше многих, для меня является Уорен Баффет, по прозвищу Оракул из Омахи. Он сумел еще до начала кризиса аккумулировать средства и скупить затем многомиллиардные активы. Мне близок его девиз: быть скупым, когда все алчные, и алчным, когда все становятся скупыми.

БК: Чего бы попросили у Бога?

А. Ш.: Здоровья себе и своим близким. Все остальное, в том числе деньги, чепуха. Сегодня многие говорят: мировой кризис — все плохо. Те же, кто пережил вторую мировую, думают — главное, чтобы не было войны. Поверьте, там, где сегодня идет война, у людей совсем другие заботы.