|
|||
Рыбопереработка в Балтии: опасность еще не миновала Ингус Берзиньш, Гедиминас Пилайтис (Lietuvos rytas), Хельве Лаасик (Postimees) Баночка шпрот в России в иные времена стоила в два раза дешевле, чем до кризиса. Статистика экспорта показывает, что эстонцам лучше соседей удалось переориентироваться на западные рынки. Но в той же Эстонии обанкротилось бывшее три года назад самым крупным в отрасли предприятие Viru Rand. А в Латвии несколько предприятий ведут переговоры о смене владельца - имея в виду привлечение западных денег. В Литве же возникают малые предприятия, специализирующиеся на особых, деликатесных заказах. БК поподробнее расскажет о деятельности компаний, возглавляемых эстонцем Пеэтером Палу и латышом Янисом Карклиньшем - говорят, что их предприятия успешнее прочих преодолели последствия российского кризиса. Беседуя с представителями Белоруссии и Украины, мы хотели услышать совет: как балтийским рыбохозяйственникам не только удержаться на рынке СНГ, но и увеличить свою долю на этом рынке. Латвия Из 16,7 тыс. т консервов, произведенных в I квартале 2000 г. за рубеж ушло 14,3 тыс т. К тому же 84% экспорта по-прежнему попадает только в Россию. Дюжина крупных предприятий (свыше 250 человек на каждом) производят более 65% всей рыбопродукции Латвии. Для сохранения восточного рынка они соглашались на цены российских оптовиков, чтобы с помощью демпинга устоять против более дешевой местной продукции и против попыток других стран (например, Хорватии) в смутные времена занять балтийскую нишу. Самые практичные в I полугодии 2000 г. работали фрагментарно: какое-то время завод работает, какое-то - стоит. Латвийцам на руку сыграл такой вроде бы далекий от рыбного хозяйства фактор, как монетарная политика. Литовский лит, потрясенный падением евро, так болезненно ударил по литовским производителям, что каждый восьмой доллар из латвийского экспорта консервов сегодня идет как раз из Литвы. Литва В советские годы в Клайпеде был сосредоточен один из крупнейших в Европе океанский промысловый флот (260 судов разного тоннажа). Мороженая рыба и пресервы отправлялись в республики СССР. Экспорт продукции мощного Клайпедского рыбоконсервного завода также был направлен на восток. Ставший акционерным обществом завод Zuvu konservai недавно обанкротился. Отсоединившийся от клайпедского рыбоколхоза Baltija - АО Senoji Baltija, в настощее время близится к логическому банкротству. В то же время в Литве создаются небольшие, оборудованные современными технологиями предприятия по переработке рыбы. Пример показали предприниматели из Германии и Голландии: они создали в провинции, где рабочая сила сравнительно дешевая, предприятия по производству филе из окуня, рольмопсов, рыбных палочек и других деликатесных рыбных продуктов, которые отправляются за рубеж. Эстония Из-за финансового кризиса в России рыбоперерабатывающая промышленность Эстонии недополучила с восточного рынка примерно 10 млн долларов. Объемы производства уменьшились более чем вполовину, а количество работников - с 8000 до 3500. Из более крупных предприятий обанкротилось Viru Rand, также Laetsa - предприятие по обработке рыбы на самом большом острове Эстонии, Сааремаа. Его имущество в прошедшем году скупил самый крупный обработчик рыбы в Эстонии - концерн Hiiu Kalur. Сейчас торговля с восточными партнерами идет только с предоплатой. Российский кризис повлиял на рыбопереработку Эстонии как очищающий огонь - сильные предприятия стали еще сильнее, а слабые обанкротились. B прошлом году в Россию и Украину было вывезено 48,2% от всего экспорта - в основном в Москву и С.-Петербург. Эстонские товары по-прежнему облагаются в России двойными пошлинами. Рига-Клайпеда-Таллинн |
|||
 |
|||
Hiiu Kalur ловит в Атлантике деньги КeХельве Лаасик, (Postimees) От российского кризиса, разорившего значительную часть рыбоперерабатывающих предприятий Эстонии, 1200 работников Hiiu Kalur отделались легким испугом: не сократили ни одного работника и не закрыли ни одного завода. Мало того, в прошлом году им было куплено обанкротившееся на соседнем острове Сааремаа АО Laetsa Kalatestus. Тяжелые времена концерну помог пережить успех дочернего предприятия Dagomar. «После начала кризиса в России океанскому рыболовству пришлось довольно долгое время поддерживать другие направления деятельности, прежде чем дела пошли чуть лучше», - признает Марек Харьяк, директор дочернего предприятия Dagomar, занимающегося океанским ловом рыбы. Из 6500 человек трудоспособного населения Хийумаа в Hiiu Kalur и его дочерних предприятиях работает 700 человек. «Если бы здесь что-нибудь произошло, то это был бы крах всего уезда. День выплаты зарплаты в Dagotar, дочерном предприятии Hiiu Kalur по обработке рыбы, чувствуется во всех магазинах острова», - признается председатель правления Hiiu Kalur Пеэтер Палу. В конце 1998 года в двери Dagomar стучалось много безработных моряков, в иные дни были даже очереди. Dagomar этих людей некуда девать, попадающие на корабли проходят тщательнейший отбор. Рыболовный флот Dagomar поднимает на борт четверть всей отлавливаемой в Эстонии кильки и салаки. До российского кризиса зарплата рыбаков была сравнима с окладом премьер-министра, теперь же наступил период спада и затягивания поясов. «Если кто-то сейчас говорит, что дела у него идут хорошо, он или дурак, или простодушный, - считает Пеэтер Палу. - Двигаться в гору гораздо труднее, чем спускаться вниз по течению». По словам директора Dagomar Марека Харьяка, целью прошедшего года было достичь положения, когда на восточный и западный рынки уходило бы более-менее одинаковое количество продукции. «Чтобы не оказаться в такой же ситуации, как в середине августа 1998 года.» «Ловля креветок - ловля денег: у товара стабильные рынки на Дальнем Востоке и в Канаде», - говорит Пеэтер Палу. В океанском рыболовстве занят 91 человек, из них примерно десять - с острова Хийумаа. На берегах Канады право ловить имеют 8 траулеров, Dagomar использует 5 мест. Многие утверждают, что рыбопереработчики Эстонии недостаточно быстро переориентировалась с восточного рынка на западный. «Я не знаю, куда мы должны были ориентироваться. Исторически сложившиеся рынки эстонцев всегда были на востоке, - утверждает Пеэтер Палу. - Наши люди веками питались килькой и салакой, европейцы же к ним не привыкли. Можно продать немцам несколько машин кильки и потом полтора года ждать, пока они ее прожуют». 90% от общего объема экспорта Dagotar в 1998 году продал в Россию, а 7-8% - на Украину. «Сейчас основное количестов консервов идет на Украину, переориентировались мы достаточно быстро. Рынок Украины не стабилен, существует опасность, что и там может что -то произойти», - считает Пеэтер Палу. Что касается внутреннего рынка, то, с учетом волны банкротств предприятий по обработке рыбы, доля Hiiu Kalur возросла. «Мы поняли, что идет бег наперегонки и темп развития по-прежнему высок. Хорошо, что мы приняли участие в этом процессе, потому что с ассортиментом продукции 1996 года сегодня мы висели бы на Доске почета мастеров банкротства», - вспоминает Пеэтер Палу. Предприятие резко увеличило номенклатуру продукции, сейчас производится 32 наименования. Из них на экспорт в Украину идет 3-4 наименования, остальные остаются на внутреннем рынке. Новые собственники пришли на Hiiu Kalur в 1996 году, когда EFTC Grupp приобрела 80,8% акций предприятия. Остальные акции принадлежат малым акционерам, оставшимся со времен рыболовецкого колхоза. Руководство работает на предприятии с первых дней 1997 года. Таллинн-Хийумаа |
|||
|
|||
|
В небольшом латвийском рыболовецком поселке Энгуре на побережье Рижского залива действует ООО Unda, которое специалисты отрасли в разговоре с БК назвали самым преуспевшим в преодолении российского кризиса. Председатель правления компании Янис Карклиньш ставит свое предприятие на третье-пятое место в ряду крупнейших рыбопереработчиков Латвии. Ингус Берзиньш - Как появилась Unda? - В Латвии было 11 рыбоколхозов. В некоторых отдельные люди откупали у простых пайщиков большую часть акций, пока капитал не сконцентрировался в руках трех- четырех владельцев. У нас было иначе - у нас по-прежнему 220 акционеров. Такая модель собственности проблематична, потому что люди - в большинстве своем пенсионеры, хотят хоть какие-то денежки дополнительные, и иногда для них дивиденды важнее развития предприятия. Я понимаю их ситуацию, ведь жить не на что. Другие владельцы прибыль вкладывают в развитие, а мы иногда выплачиваем дивидендов, может даже больше, чем стоило бы по логике. - Сколько после преобразования колхоза осталось на лове, сколько - на обработке? - Мы отделили только обработку. О лове начали опять думать, когда встали на ноги. В 1997 году купили одно судно, а три недели назад - второе. Обеспечим себя сырьем. А то в ситуации, когда перерабатывающие предприятия попадают в сложное положение, они несвоевременно платят рыбакам, а тем приходится искать, куда девать рыбу. И тогда ее морозят и везут на российский или белорусский рынок. - Откуда такой парадокс - рынок консервов именно в этих странах рухнул, а мороженую рыбу там продать можно? - Да. Любое государство, которое хочет нормально развиваться, не забывает о своей промышленности. Это не такие высокие технологии, чтобы обработка не могла развиваться на месте. Конечно, шпроты они выпускают не в таком количестве, но другие консервы начали производить. А кильку солят в бочках, ведрах и - люди едят. Наше же государство на этом теряет, потому что на то, чтобы выловить тонну, пять человек заняты день. Если эту тонну пропустить через консервный цех - это еще для 20 человек дополнительная работа, которая создает добавочную стоимость. Государству надо было бы это учитывать и регулировать, чтобы больше сырья перерабатывалось на месте. - Как мы дошли до того, что отрасль попала в зависимость от российского рынка? - Мы не могли на своем заводе в советское время и банки консервов купить - они все шли в Россию. Нам не надо было учиться торговать - только отправлять. А рынок был бездонный. Бизнес выглядел вполне успешным, и в 1995-1996 годах начали наращивать мощности, открывались новые заводы, часто - в неприспособленных помещениях. - Сколько в лучшие времена вы экспортировали в СНГ? - Всегда более 90%. - И как закончились лучшие времена? - В феврале 1998 года был первый звонок с Украины... Через неделю было 3 марта возле Рижской думы... «Не покупайте латвийскую продукцию!», «В нашем магазине не торгуют латвийской продукцией!»... И август... - То есть вам аукнулись призывы бойкотировать латвийские шпроты? - Несомненно! Клиенты
говорили: мы боимся, не сможем продать. И к тому же
если до августа банка шпрот стоила три рубля, то
рубль свалился в четыре раза, а цена консервов
поднялась только в два. - И что было дальше? - В тот момент цена банки упала с 30 центов до 25. - А себестоимость? - Себестоимость и была тогда около 25. И что мы делали? Ты не можешь купить банки дешевле, рыбу дешевле, ты можешь урезать людям зарплату. Урезали в два раза. Некоторые предприятия продолжали работать в полную мощность, но ушли в большие минусы, потому что осенью-зимой 1998 года цены упали до 16-17 центов за банку. Мы закрылись. Мы три раза за это время закрывались. Это единственная причина, почему мы вышли в плюс. И по-моему, это себя оправдало. - Как изменился после кризиса рынок сбыта? - Переориентация идет довольно тяжело. Есть один серьезный проект сотрудничества и даже возможных инвестиций со стороны Шотландии. Это единственный крупный производитель консервов в Великобритании. - Как вы ищете партнеров? - На выставках. Есть две большие рыбные выставки - каждый второй год в Бремене и в Брюсселе. Мы познакомились в Бремене. Это большое семейное предприятие с оборотом около 40 миллионов фунтов в год. Приехали ко мне сыновья, на прошлой неделе приехал сам глава семьи доктор Фрэнсис. Что их привлекло? Стоимость рабочей силы при хорошей квалификации. Полагаю, это наше главное преимущество. - Вы уникальны в смысле современного подхода, или другие тоже осознали значение рекламы и маркетинга? - Нам еще очень много надо работать. Есть несколько серьезных предприятий, но мы единственные в Латвии, кто участвует во всех этих выставках. Это, конечно, еще не дает гарантий, но если нас там не будет, то будет меньше шансов завоевать рынок. - Придется ли выпускать другие продукты - с прицелом на западный рынок? - Я думаю, у нас очень мало шансов, за исключением шпрот в том виде, как мы их делаем. Мы можем конкурировать - с нашей ручной работой. Есть спрос на филе кильки. Вы представляете себе, что это за ручной труд! Там современных технологий не нужно, там нужны ножи поострее и много работников. Мы можем себе позволить платить поменьше - и довольно долго так и будем делать. - Каков ваш прогноз на ближайшее будущее? - Желательно 30% российского рынка, не больше. Сейчас около 80%. Мы работаем с Чехией, экспортируем в Израиль, Австралию. Самый большой рынок - Америка. Рига- Энгуре |
|||
|
|||
За посредниками моря не видать Ольга Павук Прибавка к столу чернобыльцев Рыба - один из продуктов питания, потребность в котором в Белоруссии очень велика - и не только как в одном из компонентов полноценного питания. По словам советника по экономическим вопросам Посольства Республики Беларусь в Латвии Николая Пацкевича, еще совсем недавно служившего в Минской мэрии в должности вице- мэра, рыба очень нужна людям, пострадавшим от Чернобыльской аварии. В Белоруссии рыба есть, но дорогая - простые сорта дороже мяса. Вызвано это, по мнению Николая Пацкевича, тем, что «дорога ее на стол белорусов слишком длинная и кривая. За посредниками не видно моря. Трудно установить, какое их количество завязано на ее пути». Предлагаемый выход - продавать рыбную продукцию по госзаказам. При увеличении поставок цена неизбежно будет снижаться, а значит возрастет потребление. «Государственные поставки в РБ гарантированы, поскольку рыба идет в больницы, деские сады и школы, - говорит Николай Пацкевич. - Что касается вопроса расчетов, то это проблема даже не вчерашнего дня, а нашей памяти. Если на начало года разница курсов - официального и рыночного - составляла 2,5 раза, то уже летом - 1,6 и есть тенденция к ее снижению. Нацбанк РБ дал обещание выровнять курс рубля до конца года.» Николай Пацкевич заверил БК, что Министерство торговли и потребкооперация готовы к контактам. В июле Латвию посетит делегация Минского горисполкома для встречи с руководителями предприятий пищевой отрасли. Шанс для латвийских рыбников Что касается поставок свежемороженной и свежей рыбы в Украину, то здесь сложилась парадоксальная ситуация. Объем продаж этой продукции в 1999 году превысил 200 тыс. т, из которых около 80% свежемороженной рыбы импортируется. Согласно украинской статистике, Норвегия поставила Украине 58 тыс. т, Россия - 45 тыс. т, Эстония - 23 тыс. т, Литва - 7,5 тыс. т свежемороженной рыбы. В то время как из Латвии в прошедшем году в Украину попало всего 200 т (!). В чем же причина? Ответ прост: с Литвой и Эстонией Украина подписала полномасшабные договоры о свободной торговле еще в 1995-96 годах. С Латвией такой договор тоже есть, но из него исключена вся номенклатура продовольственных товаров (с 1-й по 24-ю группы), в том числе рыба. И, как известно, не по инициативе украинской стороны. Таким образом Латвия полностью утратила доступ к украинскому продуктовому рынку. Латвийские рыбаки ищут и находят способы, как обойти этот запрет. По оценкам экспертов, примерно 8-10 тыс. тонн балтийской кильки и салаки продается в Украину через Эстонию. Как рассказал БК руководитель торгово-экономической миссии Посольства Украины Валерий Жовтенко, большая часть свежезамороженной рыбы идет в Украине на переработку в консервы. Сделанная в Латвии килька в томате или салака в масле, однозначно дороже украинских: в Украине дешевле энерго- и трудовые ресурсы. К тому же там значительно дешевле растительное масло и томатная паста, добавляемая при изготовлении рыбных консервов. Валерий Жовтенко предлагает выход для балтийских переработчиков рыбы - строить стратегию на основе совместной переработки рыбного сырья на Украине. Пока совместных с балтийцами предприятий по производству консервов и другой продукции в рыбной отрасли нет. «Балтийцы могли бы вложиться в такие проекты сырьем, то есть рыбой, а кредиты получить в местных банках. Ощутимые выгоды такого сотрудничества: торговая марка сохраняется, к тому же не секрет, что в Россию с Украины по ряду причин легче экспортировать готовую продукцию», - считает Валерий Жовтенко. Рига |
|||
|
 |
Медицина