ЮРИСПРУДЕНЦИЯ |
КРИМИНАЛ
|
ПЕРСОНА
 |
Татьяна Меркулова (Деловые ведомости),
Мартиньш Наглис,
Вайдотас Вишняускас (Lietuvos rytas)
В обществе существует стереотип, что банкиры - самые богатые люди. Это далеко не так. Зачастую банкир лишь человек, управляющий чужими деньгами. Как доказывает одиннадцатилетняя история становления финансовой системы трех Балтийских стран, эту истину понимали далеко не все банкиры, которые, получив доступ к большому доллару, не удержались от соблазна сделать его своим. Та же многолетняя история доказывает еще одну истину - наказать недобропорядочных бизнесменов очень сложно. Финансовые преступления в Балтии - проблема скорее философская, нежели криминальная. БК попытался проследить за судьбой наиболее громких финансовых скандалов Эстонии, Латвии и Литвы.
Летом 1992 года Эстония первой среди Балтийских стран перешла
на собственную валюту. Согласно подписанному договору с Россией, Эстония обязалась
передать собранные в ходе денежной реформы наличные рубли в Центральный банк
России. Однако, как выяснилось полтора года спустя, деньги в Москву не прибыли.
Не оказалось их и в Банке Эстонии. Оппозиция начала задавать все больше неприятных
вопросов тогдашнему премьер-министру Марту Лаару и президенту Банка Эстонии
Сийму Калласу. В конце концов под ливнем компромата Лаар и Каллас вынуждены
были признать, что рубли были проданы некоему покупателю, с тем чтобы пополнить
тощую казну молодой Эстонской Республики.
Все попытки узнать, куда на самом деле были проданы эстонские 3,5 млрд. рублей,
так и не увенчались успехом. После того как полученные за рубли доллары почти
год мотались по неизвестным счетам, они поступили на счет Банка Эстонии. Правда,
как утверждали некоторые эксперты, курс продажи рублей оказался для Эстонии
невыгодным. Наиболее распространенная версия этой истории такова: рубли были
вывезены из Эстонии военным самолетом, который имел отношение к бывшей тартуской
бригаде Джохара Дудаева. Как известно, в 1992 году Дудаев уже был президентом
Чечни.
В 1996 году Полиция безопасности предъявила обвинения по этому делу бывшему
советнику Лаара Тийту Пруули и двум коммерсантам, которые вроде были причастны
к рублевой сделке. Лаар, который сейчас вновь является премьером Эстонии, и
Каллас, который назначен Лааром министром финансов, выступали на суде в качестве
свидетелей. Но в тюрьму за рублевую аферу не сел никто.
К следующей громкой финансовой афере в Эстонии вновь имеет отношение
центробанк страны и его тогдашний президент Сийм Каллас. В 1993 году Банк Эстонии
перечислил 10 млн. долларов некоей швейцарской фирме, воспользовавшись для этого
услугами местного коммерческого Зщроф-Ууыеш Зфтл. О том, что эти деньги так
и пропали в самой знаменитой банковской республике, стало известно лишь три
года спустя, когда Каллас уже покинул пост главы центробанка и возглавил созданную
им Реформистскую партию, в качестве лидера которой он сейчас занимает пост министра
финансов Эстонии.
Как выяснилось, 10 млн. долларов были перечислены в Швейцарию на основании довольно
странного договора, по которому Банку Эстонии обещали невиданные дивиденды от
торговли нефтью. Ни посредники, ни получатели долларов не несли практически
никакой ответственности за успех инвестиций, в силу чего получить свои деньги
обратно Эстония так и не сумела. В связи с этим скандалом Калласу (уже в бытность
министром финансов) пришлось предстать перед судом, однако он был оправдан.
По некоторой информации, к делу имел отношение и нынешний президент Банка Эстонии
Вахур Крафт. Однако до предъявления ему обвинения дело так и не дошло.
Каллас приводил на суде те же доводы, что и несколько раньше, когда говорил
о рублевой афере. Дескать, опыта у создателей финансовой системы независимой
Эстонии не было, а вот желания заработать для молодого государства побольше
денег было хоть отбавляй. Этим и пользовались разные нехорошие люди.
В ходе формирования банковской системы Эстонии лопнуло несколько
банков, причем все эти банкротства были связаны с сомнительными делами. Однако
самым громким скандалом можно считать историю с Maapank, руководитель которого
Малле Ээнмаа стала первым и последним банкиром в Эстонии, который сел в тюрьму.
Ээнмаа посадили за то, что в 1996 году она в качестве руководителя банка и одновременно
члена совета американского Фонда зарубежной сельхозпомощи организовала передачу
фондом Maapank 29,4 млн. эстонских крон (почти 2 млн. долларов). Эти деньги
были записаны в основной капитал банка. Суд решил, что здесь есть конфликт интересов
и коррупция, и в прошлом году посадил Ээнмаа на полтора года.
Сама банкирша утверждает, что она сыграла роль “стрелочника”. Банкротство банка
повлекло за собой волну банкротств фермерских хозяйств и сельхозпредприятий,
что стало причиной даже для массовых акций протеста. По мнению Малле Ээнмаа,
в связи с Maapank нужно было кого-то посадить, и выбрали ее. Процесс над банкиром
помог забыть о том, что в последние месяцы работы Maapank многие госучреждения
стали размещать в нем крупные суммы, в результате чего у государства зависло
в банке около 700 млн. крон. При том что об испытываемых банком трудностях в
то время писали даже газеты, так что ответственные лица не могли об этом не
знать.
Всего требования к Maapank составили около 1,3 млрд. крон, получить из которых
крупным кредиторам удалось не более четверти. Что касается вкладчиков, то они
получили компенсацию не более чем 18 тыс. крон.
Еще одна пикантная история связана с небольшим Era Pank и его
владельцем Андресом Бергманном. Пикантность этой истории в том, что Бергманн
является зарубежным эстонцем и в начале 90-х годов приехал на историческую родину,
чтобы помочь становлению здешней финансовой системы. Бергманн создал в Эстонии
не только банк, но и страховую компанию и лизинговую фирму. Все они не пережили
тяжелейшего для эстонских финансов 98-го и обанкротились. Правда, как утверждают
банкротные управляющие Era Pank, банкротство маленькой финансовой империи готовилось
уже давно.
Изучая документы банка, управляющие выяснили, что уже с 1991 года значительная
часть предназначенных для Era Pank средств оседала на счетах связанных с Бергманном
фирм, в результате чего банк потерял 214 млн. крон. Факты мошенничества и злоупотребления
Бергманном служебным положением так и не были доказаны: однако суд запретил
экс-банкиру заниматься предпринимательской деятельностью. А в прошлом году -
впервые в новой истории Эстонии - Бергманна объявили банкротом как частное лицо.
При этом требования к нему составили 233 млн. крон, а основными кредиторами
стали собственный банк и компании Бергманна.
Сейчас он живет в Эстонии и, хоть официально не имеет никаких доходов, чувствует
себя неплохо. Он живет в отдельном доме, ездит на хорошем автомобиле и, судя
по всему, копеек не считает. Правда, по слухам, имущество бывшего банкира записано
на других.
Одной из наиболее интересных фигур на латвийском банковском
Олимпе бесспорно является бывший президент Latvijas tautas banka (LTB) Марис
Аргалис. График, дизайнер, художник, причем, по отзывам коллег, весьма неплохой,
стал президентом банка, что редкий случай даже для российского рынка. Как это
ни странно, но наиболее пристальное внимание к персоне Мариса Аргалиса было
привлечено в 1995 году, то есть уже после краха LTB. Разорившийся банкир выступил
с заявлением о готовящейся операции “Байба”, в результате которой, по словам
Аргалиса, финансовая власть в Латвии должна была сконцентрироваться в одних
руках. Этими “руками” были названы руководители и владельцы также разорившегося
к тому времени Latvijas depozitu banka.
Что это была за операция “Байба” и существовал ли в реальности план захвата
финансовой власти в Латвии - сегодня никто однозначно сказать не может. Однако
буквально через несколько месяцев - в июне 1995 года - ”латвийский Шерлок Холмс”
был арестован. Администраторы неплатежеспособного LTB передали в прокуратуру
бухгалтерские материалы, согласно которым 83% из всех выданных банком кредитов
достались фирмам, принадлежащим экс-президенту. Марису Аргалису было предъявлено
обвинение в злоупотреблении служебным положением.
Правда, уже через пять месяцев бывший руководитель банка был переведен в больницу.
А затем мера пресечения ему была заменена на домашний арест, а далее он вообще
оказался на свободе под подписку о невыезде. Возможно, свою роль сыграла большая
политика, в которую в беззаботную бытность банкира Марис Аргалис успел втянуться.
Так, в 1994 году благодаря его протекции LTB финансировал предвыборную кампанию
Национального блока в Рижскую думу. А зимой 1995 года он даже с помпой объявил
о создании 3-го Латвийского народного фронта, которому так и не суждено было
начать свою активную деятельность.
Не исключено, что именно по этой причине долгое время не получалось начать судебный
процесс в отношении великого банкира, художника и разоблачителя. Лишь через
шесть лет после ареста, в мае 2001 года, в Видземском районном суде Риги Марису
Аргалису было зачитано обвинение, в котором фигурировало 16 эпизодов. Экс-президент
LTB был обвинен в нанесении банку ущерба в размере 2,343 млн. латов, которые
стали причиной банкротства кредитного учреждения. Судебный процесс продолжается.
В результате латвийского банковского кризиса в 1995 году обанкротилось
около десяти латвийских банков. Среди них и банк Olimpija, вошедший в историю
как кредитное учреждение, имевшее наиболее тесную связь с организованной преступностью
Латвии. А именно с некогда влиятельной группировкой Пардаугава, получившей свое
название от одноименной фирмы, владельцем которой в разное время были Владимир
Лесков, Борис Райгородский, Александр и Эмиль Лавенты.
После краха банка Olimpija его владелец Владимир Лесков бежал в Россию. Как
принято считать, Лескову удалось покинуть Латвию не без прикрытия политической
элиты, с которой к середине девяностых был связан так называемый банковский
истеблишмент Латвии. Бытует притча, что Лескова должны были арестовать по дороге
в аэропорт, куда спешил банкир на рейс Рига - Москва. Однако оперативную группу
остановили сотрудники охраны президента и Сейма Латвии, и Лескову удалось скрыться
от правосудия.
Правда это или нет, вряд ли когда-либо станет достоверно известно. В общей сложности
по уголовным делам Olimpija проходят более пяти бывших должностных работников
банка, среди них владелец Владимир Лесков, бывший президент Лев Кремер и руководитель
кредитного отдела Виктор Губерев. Основные эпизоды обвинения связаны с международными
кредитами по линии П-24, которые распределял в том числе и банк Olimpija. Лично
Владимир Лесков обвиняется в мошенничестве с выдачей кредита в размере 2,5 млн.
долларов.
В 1997 году Владимира Лескова дважды задерживали. Вначале сотрудники Интерпола
в Москве, а затем в Белоруссии. Однако в обоих случаях его отпускали, а впоследствии
российские власти официально отказали в его экстрадиции Латвии. Причина: Россия,
чьим гражданином является экс-банкир, не усматривала оснований для его выдачи.
Что касается других обвиняемых по делу банка Olimpija, то они официально находятся
в розыске. А некоторых уже просто нет в живых. Так, экс-президент Лев Кремер
при невыясненных обстоятельствах был застрелен в собственном автомобиле в апреле
прошлого года.
Дело о банкротстве Banka Baltija - бесспорно одно из наиболее
интересных в истории латвийской банковской системы. Всего каких-то пять лет
потребовалось Александру Лавенту и его отцу Эмилю, чтобы к началу 1995 года
построить самое мощное частное кредитное учреждение на территории трех Балтийских
стран.
Когда летом 95-го Банк Латвии приостановил деятельность Banka Baltija, в нем
оказались заморожены средства каждого десятого жителя страны. Как потом выяснилось,
не просто оказались замороженными, а канули в Лету, передав вкладчикам привет
в качестве мизерной компенсации, которая была роздана уже в конце 90-х.
Почему детище семейства Лавентов обанкротилось - вопрос, на который сегодня
обычно дают два ответа: официальный и неофициальный. По первой версии, Banka
Baltija - обычная финансовая пирамида, державшаяся до тех пор, пока не произошло
финансовое перенасыщение, не позволившее выплатить вкладчикам обещанные высокие
дивиденды. По второй - банк закрыли осознанно, чтобы перекрыть поток грязного
российского капитала, искавшего убежище на Западе. В качестве “заказчика” называют
спецслужбы США. Некоторые даже склонны считать, что закрытие Banka Baltija было
началом крупномасштабной операции американских властей, которые к середине 90-х
были сильно обеспокоены судьбой миллиардных кредитов, предоставляемых молодой
и развивающейся России. Как утверждают, “часом Х” этой операции стал нашумевший
скандал с Bank of New York - некогда основным партнером Banka Baltija по ту
сторону Атлантического океана.
Как бы там ни было, но сегодня Banka Baltija больше не существует. Остались
лишь десятки тысяч обманутых вкладчиков, более ста миллионов безнадежных долгов
и три бывших банкира, которые уже более шести лет находятся за решеткой, - владелец
Александр Лавент, президент Талис Фрейманис и руководитель кредитного отдела
Алвис Лидумс. В отношении них выдвинуто различное количество обвинений, в том
числе - вредительство, злонамеренное доведение банка до банкротства, подделка
бухгалтерских документов, присвоение средств в особо крупных размерах, создание
фиктивных фирм для выдачи кредитов и даже незаконное хранение оружия.
Хотя досудебное расследование завершилось еще два года назад, суд по-прежнему
не может приступить к рассмотрению этого далеко не однозначного дела. Согласно
заключению медиков, ключевая фигура процесса Александр Лавент за годы тюрьмы
заработал около десяти различных заболеваний, среди них стенокардия и сердечная
и почечная недостаточность. По различным причинам, в том числе и в связи с периодическими
осложнениями здоровья Лавента, судьи вынуждены переносить слушания, превращая
дело Banka Baltija в бесконечный сериал, в котором уже непонятно, кто хороший
герой, а кто плохой.
Тем временем Страсбургский суд по правам человека принял к рассмотрению жалобу
Александра Лавента против латвийского государства. Владелец разорившегося банка
требует компенсации со стороны латвийского правительства за ущемление, как утверждают
его адвокаты, элементарных прав человека и гражданина. Если Страсбург признает
претензии экс-банкира обоснованными, то Латвия будет вынуждена не только выплатить
компенсацию в виде суммы с шестью нулями, но и сильно подорвет свой престиж
в глазах европейского сообщества.
Наиболее яркой и амбициозной фигурой на общем фоне судебных
разбирательств является Арманд Стендзениекс. Латыш, проживший при Горбачеве
11 лет в Ленинграде, постоянный житель Германии, в начале 90-х основал фирму
ZuS Rohstoffe Trading GmbH (ZuS), о которой через пять с лишним лет узнала вся
Латвия. Узнала не из рекламного ролика по телевидению или из газет, а благодаря
интерполовской сводке, в которой говорилось о задержании человека, обвиняемого
в мошенничестве в особо крупных размерах.
В 1998 году журнал Klubs поставил его в десятку самых импозантных миллионеров
Латвии наряду с такими известными лицами, как Валерий Каргин, Сол Букинголтс,
Раймонд Геркенс и др. В марте 1995 года основной капитал его германской фирмы
ZUS составлял 1 млн. марок, а капитал его латвийской фирмы ZUS Trade Latvia
- 3 млн. долларов. Оборот ZUS в 1993-1995 годах составлял несколько десятков
миллионов долларов. Основная деятельность ZUS - торговля цветными металлами
и нефтепродуктами, а позднее продуктами питания и алкоголем. На рижском заводе
Alfa готовы были установить мраморную доску в честь Стендзениекса в благодарность
за 220 тыс. латов, полученных при продаже ему самого большого заводского корпуса,
и это несмотря на то, что остальные 1,28 млн. латов выплачены не были и договор
был расторгнут. После краха Banka Baltija имя Стендзениекса фигурировало в прессе
в связи с двумя кредитами по 18 млн. долларов каждый, полученными в 1994-1995
годах в Banka Baltija и московском ИнтерТЭКбанке под гарантии Ventspils nafta.
Сделки произошли незадолго до банкротства Banka Baltija. Согласно кредитным
документам деньги должны были пойти на покупку в Германии химического завода
Leuna Werke AG, мощности которого планировал использовать Вентспилс.
В июле 1997 года Стендзениекс был задержан германской полицией и выдан Латвии,
где был арестован по обвинению в мошенничестве в особо крупных размерах. С ноября
1997 года (с перерывом в три месяца, когда содержание в тюрьме было заменено
на полицейский надзор) пребывает в разных местах заключения в ожидании суда.
Первоначально вопрос с кредитами проходил как эпизод в деле Banka Baltija. Затем
в 1996 году выделен в отдельное уголовное дело, которое было возбуждено в 1997
году.
До покупки завода дело так и не дошло. Хотя ссуда московскому банку была возвращена
в полном объеме, а в погашение кредита Banka Baltija выплачено 4 млн. долларов.
Детали этой кредитной истории до сих пор неизвестны, но мизерные сроки, за которые
удалось вернуть деньги, могут вызывать только одно закономерное предположение.
ZUS была не просто фирмой, которая занимается реализацией промышленных проектов,
но и “прачечной” под названием “У Арманда”, которая весьма успешно отстирывала
чужие испачканные капиталы.
Некоторые люди в Латвии, да и сам бизнесмен, утверждали, что дело о 18 миллионах
имеет политический подтекст. Еще в 1995 году тогдашний премьер Латвии Марис
Гайлис утверждал, что Стендзениекс оплачивал предвыборную кампанию партии-однодневки
- Партии возрождения. В действительности так оно и было. Помимо этого Стендзениекс
стоял у истоков правящего в Латвии на протяжении последних лет союза Латвияс
цельш. Но в преддверии парламентских выборов 1998 года находящийся под арестом
предприниматель организовал Латвийскую партию народной власти. И даже умудрился
благодаря мощной кампании на три месяца выйти на свободу. Однако за несколько
месяцев до выборов его опять арестовали, а его партия, как и ожидалось, не прошла
в Сейм Латвии.
В начале 2000 года Рижский окружной суд уже пытался приступить к рассмотрению
его уголовного дела. Но воз и ныне там. Слушания под разными предлогами откладываются.
Стендзениексу осталось отсидеть до амнистии 2,5 года. На встрече с ним в июне
он рассказал БК, что готовит прошение в Европейский суд по правам человека:
“Уверен, что дело выиграю. Готов ради этого отсидеть в тюрьме еще три - три
с половиной года. Меня это абсолютно не волнует. Я никогда не прощу того, что
меня лишили свободы, да к тому же еще и ограбили. Уверен на тысячу, пять тысяч
процентов, что выиграю в Европейском суде по правам человека. Материал, который
я готовлю для него, думаю, они там еще никогда в жизни не видели. Я все равно
докажу, что у власти находятся сволочи и негодяи. Уже давно подготовил бы все
материалы, если бы у меня была возможность работать на компьютере”.
В апреле этого года Вильнюсский областной суд закрыл дело бывшего
премьера Литвы Адольфаса Шлежавичюса и бывшего управляющего Lietuvos akcinis
inovacinis bankas (LAIB) Артураса Балкявичюса.
Дело продолжалось 4 года и закончилось ничем, хотя и экс-премьеру, и банкиру
были предъявлены достаточно серьезные обвинения - подделка документов, мошенничество
и злоупотребление служебным положением. Оба героя банковского кризиса 1995 года
вышли сухими из воды, хотя после скандалов и банкротства тогдашнего самого большого
частного банка в Литве банкиру пришлось уйти из банковского дела, а премьер
подал прошение об отставке. Более того, экс-премьер, которого в Литве еще называют
“Мистер 10%”, намерен через Страсбургский суд потребовать сатисфакции.
LAIB был настоящим любимцем литовской политической и бизнес-элиты. А Балкявичюс
и другие руководители банка с легкостью сами сочиняли законы жанра банковского
дела, на глаз назначая годовые за вклады и кредиты нужным людям. Ни о каких
гарантиях и обеспечениях займов он тогда даже не помышлял, а Банк Литвы не имел
ни опыта, ни нужных законов для контроля за действующими кредитными учреждениями.
Сам премьер имел вклад в LAIB на сумму 271 тыс. литов. Этот депозит, а точнее
сказать - его выплата главе правительства уже после банкротства банка, и стал
поводом для крупного скандала, пристального интереса правоохранительных и судебных
органов. Шлежавичюс умудрился получить свои средства и даже проценты по ним
уже тогда, когда банковские счета других клиентов были заморожены.
После обнародования этой истории Адольфас Шлежавичюс подал в отставку, но эта
история наглядно иллюстрирует ту обстановку, в которой работало большинство
литовских банков того времени. Денег было много, государство вело себя глупо,
бизнесмены были новичками в игре, банкиры чувствовали себя безнаказанно, а центробанк
не имел реальной власти для контроля за ситуацией.
Уже после банкротства LAIB стало ясно, что фактически банком управлял не А.
Балкявичюс, а управляющий филиалом LAIB в Каунасе Альгирдас Алекнавичюс, бывший
деятель комсомола. Через этот филиал банка было выдано около 70% “плохих” кредитов.
Мало того, немалая часть кредитов досталась людям, хорошо известным в криминальном
мире.
Хотя, после приостановления лицензии банка в 1995 году, в доме Альгирдаса Алекнавичюса
был обыск, его никто не арестовал, и потом даже не пытались выяснить роль каунасского
филиала в банкротстве LAIB. После краха самой популярной версией банкротства
стал заказ политических сил и конкурентов. Таким образом, один из главных могильщиков
LAIB вовсе ушел от ответственности.
А сам банк в те годы был действительно примечательным явлением. Темпы роста
банка были внушительны. Еще в октябре 1995 года активы банка составляли 965,5
млн. литов, и это было единственное частное кредитное учреждение, по своей величине
сопоставимое с государственными - Lietuvos taupamosis bankas, Lietuvos valstibinis
komercinis bankas и Lietuvos zemes ukio bankas.
Хотя в глазах общественности банк до конца 1995 года был самым агрессивным по
росту и саморекламе, проблемы в банке начались раньше. Уже в ноябре 1995 года
после проверки LAIB появился отчет, в котором было указано на критическое положение,
но никто не обратил на это должного внимания.
Потом засуетились и банкиры. LAIB попросил Минфин ликвидировать задолженность
энергетиков в 60 млн. литов. Позже выяснилось, что проблемы с ликвидностью начались
еще в середине 1995 года, но это тщательно маскировалось. Мало того, с большим
шумом прошло совещание акционеров LAIB и банка Litimpeks, на котором было решено
создать объединенный банк.
Начались бесконечные совещания и несуразные планы, а банк тем временем все быстрее
шел ко дну. Не спасли ситуацию ни кредиты, выделенные Банком Литвы, ни мольбы
о дополнительных правительственных гарантиях.
Последней точкой стал арест А. Балкявичюса и председателя правления банка Litimpeks
Гинтаутаса Прейдиса. Хотя их позже выпустили без предъявления обвинений, это
было началом кризиса во всей банковской системе Литвы. Отмечалось, что LAIB
каким-то образом растратил около 270 млн. литов, а Litimpeks - 150 млн. литов.
Примечательно, что арест А. Балкявичюса проходил почти по голливудскому сценарию.
Когда сотрудники экономической полиции к вечеру приехали к LAIB, чтобы задержать
банкира, их встретили охранники. После долгой возни с документами полицию никто
не пустил. К полуночи к банку подъехали бойцы специального отряда полиции Aras.
Охранники банка начали готовиться к обороне.
Чтобы избежать кровопролития, глава МВД, а затем и руководство Банка Литвы лично
просили банкира сдаться. Лишь через сутки, когда штурм был неизбежен, Балкявичюс
сам позвонил комиссару полиции и сказал, что приедет сдаваться.
После ареста и освобождения банкира LAIB впал в долгую агонию, во время которой
в банке сменилось два администратора, правительство выпустило специальные облигации
для компенсации вкладов клиентам банка, а сам Балкявичюс уже не всплывал на
поверхность как банкир.
Поскольку его дело сейчас закрыли, так и не выяснилось, был ли он жертвой или
мошенником. Потерял ли он свои деньги или все осталось при нем. Наконец, до
сих пор не выяснилось, был ли он марионеткой в руках глав каунасского филиала
LAIB или сам участвовал в сделках с заведомо плохими кредитами для криминального
мира. Ясно только, что LAIB был колоссом на глиняных ногах, и об этом Балкявичюс
не мог не знать. Наверное, об этом знали и в Банке Литвы, но они начали действовать,
когда было уже поздно, и действовали очень нелепо.
Для другого участника событий конца 1995 года события разворачивались
по другому сценарию. Председатель правления банка Litimpeks Гинтаутас Прейдис
тоже был арестован после приостановки деятельности банка. После нескольких месяцев
за решеткой его тоже выпустили, и казалось, что он уйдет в небытие.
Но так как положение Litimpeks не было столь трагичным, как LAIB, а полиция
и специальная комиссия Сейма так ничего существенного и не доказали, Г. Прейдис
вскоре снова очутился у руля Litimpeks, которому почему-то разрешили продолжить
деятельность. Банк деноминировал свой уставный капитал с 40 до 4 млн. литов
и через год-другой уже действовал как нормальное кредитное учреждение.
Не так давно Г. Прейдис говорил, что в 1995 году LAIB и Litimpeks погубили политики
и конкуренты. Может быть, в этом есть доля правды. Но в 1999 году Litimpeks
уж точно погубили сами банкиры, и вина Г. Прейдуса здесь явно присутствует.
Litimpeks действовал, как в прежние времена. Банкиры вздували основной капитал,
выдавая кредиты без залогов оффшорным фирмам, а те покупали новые эмиссии банка.
Формально капитал банка увеличивался, центральный банк был доволен, но реальных
денег в банке не было. Г. Прейдис и другие руководители Litimpeks раздували
этот мыльный пузырь, надеясь, что в конце концов их детище купит какой-нибудь
заграничный банк (одним из кандидатов был латвийский Parekss banka).
Пузырь лопнул в 1999 году. Банк Литвы дал ссуду в размере 20 млн. литов, чтобы
Litimpeks смог решить проблемы ликвидности, которые уже нельзя было утаить.
Но банк проблему решал по-своему - по некоторым данным, эти деньги тоже осели
на счетах различных оффшорных фирм.
Банк объявили банкротом в сентябре 1999 года, а администраторы до сих пор ищут
активы банка, которые всеми путями “убегали” из банка даже после остановки его
деятельности. Банк остался должен кредиторам 189 млн. литов (47 млн. долларов),
а должники ему - 157 млн. литов (39 млн. долларов).
А что же герой банковской эпопеи Гинтаутас Прейдис? Да ничего. Сейчас банкир
ушел в какой-то мелкий бизнес и тихонько достраивает свой банкирский домик.
Судами и следствием пока не пахнет, а история с Артурасом Балкявичюсом и Адольфасом
Шлежавичюсом только доказывает, что финансовые преступления - проблема скорее
философская, нежели криминальная.
Несмотря на обилие крахов различных финансовых учреждений, литовским
властям так и не удалось доказать вину банкиров и финансистов ни по одному из
скандальных дел. Показательным примером является банкротство клайпедского Vakaru
bankas. Банк долгое время считался одним из наиболее перспективных банков Западного
региона Литвы, обслуживая фактически всю его мощную промышленную и портовую
индустрию.
В 1995 году Банк Литвы был вынужден приостановить деятельность Vakaru bankas,
который оказался не способен выполнить взятые на себя финансовые обязательства.
По утверждениям руководства банка, в банкротстве виновато правительство премьера
Адольфаса Шлежавичюса, которое не вернуло кредит в размере 10 млн. долларов,
выданный на закупку в России энергоресурсов.
Однако первые ревизии выявили, что в 1994-1995 гг. Vakaru bankas выдавал кредиты
компаниям, собственниками которых являлись руководители банка - президент Пятрас
Кравтас и вице-президент Робертас Тарашкус. К тому же практически все кредиты
выдавались, как говорится, под честное слово, без гарантий и залогов. Как затем
утверждало следствие, для реализации своих меркантильных планов оба банкира
периодически брали на себя руководство кредитным департаментом банка.
И П. Кравтаса, и Р. Тарашкуса арестовали и предъявили обвинение в хищении имущества
в особо крупных размерах, грубом нарушении финансовых операций и фальсификации
банковских документов. Прокуратура подсчитала, что на совести подследственных
лежит судьба более 64 млн. литов (41 млн. долларов), которые сегодня в бухгалтерских
документах проходят как не подлежащие возврату займы.
Но осудить их так и не удалось, хотя Пятрас Кравтас отсидел под следствием 1,5
года. Только весной этого года над банкирами завершился судебный процесс. Благодаря
хорошо выстроенной защите оба подсудимых были оправданы по всем пунктам обвинения.
Клайпедская прокуратура уже объявила, что обжалует это решение суда, но, объективно
говоря, шансов на успех у правоохранительных властей не так уж и много.
|
ЮРИСПРУДЕНЦИЯ |
КРИМИНАЛ
|
ПЕРСОНА
|