|
Лес рубят – птицы улетают
Ольга Павук, Тайво Паю
(Aripaev)
Если говорить о проблеме
лесов в целом, то здесь имеет место борьба двух
начал - природозащитного и экономического.
Экспортеры с молчаливого согласия чиновников
стремятся рубить все больше и больше сосны, ели,
березы и других деревьев. Природозащитники
стараются повернуть этот процесс в
цивилизованное русло. Тем временем уничтожаются
ценные породы деревьев, заменяясь малополезными
не только для обработки, но и для самой экологии.
Безвозвратно улетают редкие птицы.
Экологическую цепочку можно продолжить...
Старинный экспорт
В Эстонии и Латвии лесные
массивы покрывают около 45%, а в Литве до 30%
территории. Наиболее распространенная в Балтии
сосна в Эстонии занимает до 50%, в Латвии - до 45% и в
Литве - до 37% всех лесов. Самая ценная древесина -
так называемая рижская сосна - уже с XVIII столетия
широко экспортировалась в Европу. Из других
пород особой популярностью у экспортеров
пользуются ель, береза и ясень. За последие шесть
лет экспорт древесины вырос в Эстонии в 4, а в
Латвии в 3,5 раза. Никогда здесь к национальному
лесному богатству не относились так варварски,
как в последнее десятилетие.
Если, к примеру, Латвия в
советское время ухитрилась сберечь свои лесные
ресурсы и даже увеличить площади леса на 0,9 млн
га, то это потому, что тогда для обработки
завозилась древесина из других регионов СССР. И
если в ту пору в Латвии ежегодно вырубалось около
4 млн кубометров леса, то в уже в 1999 году, согласно
статистике - почти 14 млн, а по экспертным оценкам -
намного больше. Объем древесины сократился с 255
кубометров на один гектар в 1991-м до 190 кубометров
в 1999 году. В то же время официальная статистика
показывает динамичный рост лесных массивов,
стараясь не упоминать о том, что при этом
качество леса постоянно ухудшается.
Страдает черный аист
Если вырубка будет
продолжаться такими же темпами, то через
несколько лет Балтия лишится вековых лесов, в ее
арсенале останется лишь молодняк. Правда, и до
обретения независимости качество леса
ухудшалось за счет зарастания брошенных усадеб в
сельской местности ольхой - деревом
малопригодным для переработки. Специалисты
говорят, что сегодня в частных владениях ольхи в
19 раз больше, чем в государственных лесах. Стоит
прислушаться к мнению старого
лесохозяйственника, консультанта службы лесных
ресурсов крупнейшего в Латвии
деревообрабатывающего предприятия АО Latvijas
Finieris Улдиса Гравы, связанного с
лесоводством с 1953 года. На сакраментальный
вопрос «что делать?» Улдис Грава
ответил, что на Latvijas Finieris эту проблему
решают так: покупают земли - засаживают их
березой, хвойными породами: «Не собираемся
сделать рывок, но хотим стать примером для других
деревообработчиков».
И все же самыми
категоричными защитниками лесного богатства
выглядят биологи. По словам президента
Латвийского фонда природы (Latvian Fond of Nature),
профессора-орнитолога Яниса Приедниекса,
положение с лесами катастрофическое. И дело не
только в сокращении зеленых насаждений.
Громадный вред наносится всей экологической
системе. Сокращаются отряды пернатых. Более
всего уже пострадал занесенный в Красную книгу
черный аист. Согласно данным Орнитологического
общества, в начале 90-х годов в Латвии
гнездилась примерно тысяча пар этой редкой птицы
- 10% мировой популяции. Сейчас осталось около 750
пар, 25% потеряно всего за каких-то 10 лет. Средний
возраст сосны, где гнездится черный аист - 200 лет.
Еще один пример: 12% мировой популяции малого
подорлика приходится на Латвию. Более половины
гнездовий находится в старых лесах, возрастом
90-100 лет и старше. Разными способами сейчас
пытаются сократить возраст рубки. Пока это не
получается, но в законодательство введен такой
параметр рубки, как диаметр дерева. По словам Яниса
Приедниекса, возраст дерева подсчитать
гораздо проще, чем его диаметр.
Латвия: как грибы
после дождя
Если говорить о Латвии, то
весь лес поделен практически пополам между
государством в лице АО Latvijas valsts mezi и
многочисленным отрядом в основном мелких
частников. В Регистре предприятий Латвии
зафиксировано более 1600 фирм, одним из видов
деятельности которых названа валка леса - раз в
пять больше, чем в начале 90-х. Но по эксперным
оценкам рубкой леса занимаются более 5 тыс. фирм.
Можно сказать, что у каждого жителя Латвии кто-то
из родных или знакомых работает на лесопилке: в
отрасли занято примерно 60 тыс. человек.
Почти 90% лесной продукции
вывозится за пределы страны. Более половины всей
экспортируемой древесины составляют
пиломатериалы. 12% приходится на вывоз кругляка.
Остальное - фанера, бумажная древесина, картон и
другие материалы. С 1992 по 1999 год рост объемов
экспорта достиг 2700%. По мнению Улдиса Гравы,
прошедший год был пиковым и в последующем
бурного развития отрасли не будет - экспорт леса
постепенно будет снижаться, и, при росте
покупательной способности, больше леса будет
использоваться на месте. И все же чаще
присутствует мнение о поступательном развитии
отрасли.
Спрос на лесопродукцию на
внутреннем рынке незначителен и не
соответствует уровню большинства развитых
стран. К примеру, среднее потребление
пиломатериалов в 90-х годах составляло в Латвии
только 0,1-0,15 куб. м - против 0,2 в Великобритании, 0,4
в странах NAFTA и 0,21 куб. м в Японии. Главная причина
- низкий средний доход и нехватка частных
долгосрочных инвестиций.
Государственная служба
леса подвергается постоянной критике. Именно она
борется за либерализацию правил вырубки. Говорят
о том, что ее руководство лоббирует пять
крупнейших компаний (SIA Silva, SIA Holzwerke, SIA
Ziguru MRS, A/s Strencu MRS, SIA Latsin), занимающихся
в Латвии рубкой. Именно они имеют самые дешевые
долговременные договоры на рубку леса.
По оценкам специалистов,
начиная с 1995 года практически весь рост
вырубленного леса дают частные компании. В то
время как государственное АО Latvijas mezi держит
объемы вырубленного леса примерно на одном
уровне.
Не устраивает многих и
Закон о лесе, в котором отражены интересы и
государственных, и частных лесоводов. Единый
закон, по мнению Улдиса Гравы, не
охватывает все нюансы, имеются противоречия с
Гражданским законом. У такой важной для
экономики страны отрасли нет своего
министерства, а только департамент в
Министерстве земледелия. Для того, чтобы
узаконить все возрастающую рубку леса,
применяются всевозможные уловки. Как, например,
санитарные рубки. Официально это вырубка
деревьев, поврежденных вредителями. На деле же -
самый популярный способ рубки леса, запрещенной
другими способами. В год под санитарные рубки
уходит 1,5 млн куб. м леса, а по экспертным оценкам -
вдвое больше.
В то же время государство
делает все, чтобы развивать экспорт древесины. С 1
января 1999 года отменена вывозная пошлина на
круглый лес. Таким образом мы выполняем просьбу
Евросоюза, который очень нуждается в дешевом
балтийском лесе. Почему же в Балтии цены ниже, чем
в других странах? Во-первых: дешевая рабочая сила
и низкие налоги на землю и недвижимость. А
во-вторых - постоянный демпинг
деревообработчиков, нуждающихся в росте продаж.
А потому древесина в Латвии дешевле, чем она
могла бы стоить.
Еще одна проблема -
использование отходов древесины. К примеру, у
скандинавов высокий налог на непереработанные
отходы, а потому там очень высока степень
переработки древесины, вплоть до применения
отходов для выработки энергии. Один из способов
решения проблемы - целлюлозный комбинат, где
основным сырьем и станут отходы деревообработки.
Вопрос в том, кто первым в Балтии построит такое
предприятие - Латвия, Литва или Эстония. Конечно,
хорошо бы рядом с ним иметь и бумажную фабрику,
чтобы продавать за рубеж бумагу, а не целлюлозу.
Эстония: пока леса в
достатке
В этом году, находясь на
третьем этапе строительства, крупнейшее в
Эстонии предприятие - АО Imavere - намерено
достичь производства 270 куб. м лесоматериалов. То
есть более четверти общей продукции эстонских
лесопилок. Это означает, что Imavere способно
переработать десятую часть всего вырубаемого в
Эстонии леса. В прошлом году лесопилки Imavere
заработали свыше 45 млн эстонских крон прибыли с
оборотом в 480 млн крон.
Вообще же лесопилки,
оборудованные по последнему слову техники -
гордость и радость Эстонии. В Пайкусе, неподалеку
от Пярну, путешественники из Таллинна в Ригу
могут видеть большой двор с громадной круглой
установкой. Новая лесопилка начала работать с
оборотом 140 тыс. кв. м древесины в год. Такая
технология дает возможность впервые в Эстонии
пилить дерево разных диаметров. Подобное
оборудование используется только на трети
скандинавских предприятий. Продукция с
лесопилок АО Paikuse идет сразу от прокатного
стана к парому - и нет нужды в дополнительном
складе для хранения лесоматериалов.
АО Toftan в Выру в южной
части Эстонии - единственная современная
лесопилка в стране, где пилят крупную сосну.
Прежде такая вывозилась на обработку в другие
регионы. Все эстонские лесопилки вместе способны
производить более миллиона куб. м в год, около 90%
продукции идет на экспорт.
Среди владельцев двух
флагманов эстонских лесопилок (Imavere и Paikuse)
- хорошо известные скандинавские компании (UPM-Kymmene,
StoraEnso), но контрольными пакетами акций
владеют эстонцы. Один из главных владельцев Toftan
- шведская компания Thomesto Sverige AB.
Иностранный капитал также
стремится в эстонскую деревообработку. Многие
годы завод по производству готовых домов Tartu
Kodumajate отправляет свою продукцию в Германию и
Скандинавию.
В Отепяе компании Forestex
и Sylvester совместно с группой UPM-Kymmene
начали в прошлом году производство
водоустойчивой березовой фанеры на заводе,
основанном на современных технологиях.
Владельцы инвестировали в производство около 100
млн эстонских крон. Предприятие Baltic Spoon с
капиталом из Германии (Morging Group) включилось в
производство имитации дерева в Куусалу (недалеко
от Таллинна). Ирландцы запустили лесопилку Balcas
Estonia.
Из года в год сокращается
доля необработанной древесины. В прошлом году
при общем экспорте лесоматериалов и мебели на 8,1
млн крон, необработанная древесина составила
около 28% стоимостного оборота (в 1992 году - около
50%). «Снижение процента необработанной древесины
показывает, что большие инвестиции в местную
лесопильную промышленность возвращаются
обратно в виде бревенчатых домиков, досок из
прессованных опилок и мебели», - говорит в
комментарии газете «Aripaev» главный
исполнительный директор Эстонской ассоциации
лесной промышленности Анти Пае.
Много разговоров ведется
о планах норвежской компании Larvik Cell открыть
в Кехра, неподалеку от Таллинна, перенесенный из
Дании завод который сможет производить 100 000 тонн
полуцеллюлозы. Латвия сделала большой шаг
вперед, создав фирму (включающую латвийское
государство, финскую компанию Metsaliito-Yhtyma и
шведский концерн Sodra), которая проектируюет
целлюлозный завод. Подобный завод необходим. Но
оставлен без внимания факт, что Эстония может
выиграть на новых производствах и налогах,
выиграет и вся лесная отрасль в целом.
Появится также
возможность использовать древесные отходы. Две
независимые группы пытаются дать ход
целлюлозной промышленности в Эстонии - с одной
стороны, Государственное агентство инвестиций, с
другой - хорошо знакомый общественности
бизнесмен Уло Парнитс. Анализируя
деятельность компаний США и Канады, он заметил,
что скандинавы реально не заинтересованы в
создании целлюлозной промышленности в Балтии.
Возможность строительства целлюлозного
производства также изучает известная балтийцам
компания из Сингапура - Tolaram Group, которая сейчас в
небольшом масштабе производит целлюлозу в Кехра.
По данным агентства инвестиций, 12 млрд крон,
вложенных в крупномасштабное производство
целлюлозы, создадут 500 прямых и 4000 косвенных
рабочих мест.
Государству принадлежит
38% всех эстонских лесов. Это меньше, чем в Латвии и
Литве (48% и 50% соответственно), гораздо меньше, чем
в Польше (82%), и приблизительно столько же, сколько
в Великобритании (32%).
В ближайшем будущем такая
проблема, как исчезающий лес, Эстонии не грозит.
Несмотря на то, что 6,7 млн кв. м леса вырубается
каждый год, вырастает в два раза больше. «В
течение последующих лет я вижу, что по крайней
мере 20-30% экспортируемой для производства бумаги
древесины, будет использоваться в Эстонии, -
говорит директор Центра развития
государственного леса Эрик Косенкраниус,
- рассматривая следующее десятилетие - Эстония
должна воспользоваться финской моделью. Все
больше и больше древесины импортируется в
Эстонию с Востока».
Необъятные
российские просторы
Не очень быстро, но растет
экспорт в Балтию пиломатериалов и круглого леса
из России. Самый крупный экспортный поставщик
лесопродукции - Вологодская область. За ней
следуют Новгородская область и Псковская,
имеющая общую границу с Эстонией и Латвией и
достаточно плотно работающие в деле экспорта
леса именно с этими странами.
Из разговора БК с
исполнительным директором Псковской ассоциации
лесопромышленников Василием Чевыдаевым
выяснилось, что хотя сравнительной статистики в
ассоциации нет, поскольку организация работает
второй год, производство, а значит и экспорт
древесины из Псковской области, растет. В 1999 году
через Санкт-Петербург и порты Балтии было
вывезено 17 тыс. куб. м пиломатериалов. Больше
всего леса идет в Финляндию. Причем часто лес
туда идет через эстонские и латвийские порты. В
Псковской области нет своего терминала, а потому
псковичи вынуждены пользоваться посредниками из
Балтии. «Никаких препятствий для сбыта лесной
продукции в области нет, - считает Василий
Чевыдаев, - трудности в наращивании объемов.
Удельный вес лесопромышленного комплекса в
промышленности отрасли занимает 4%, хотелось бы
увеличить эту цифру хотя бы вдвое. Вырубается 40%
от тех объемов, которые могли бы осваивать».
Из разговора БК с Александром
Туркиным, генеральным директором ООО
Теплолес (Вологда), в котором 50% капитала
принадлежит учредителям из Латвии, выяснилось,
что фирма не только расширяет сотрудничество с
латвийскими покупателями пиломатериалов, но и
обсуждает поставку в Ригу бревенчатых домов. По
мнению Александра Туркина, в расчете на
морские порты Балтии и помощь правительств
России и Балтийских стран, контакты должны стать
теснее.
Рига-Таллинн
Улдис
Осис,профессор, доктор экономики, экс-министр
финансов Латвии
Экспорт древесины
занимает в экономике страны столь большое место,
потому что нам просто нечего больше продавать за
рубеж. Для этого есть все: ресурсы, спрос и
дешевая рабочая сила. Отрасль сумела сохранить
свой потенциал. Местная ресурсная база не
требует крупных инвестиций. Поэтому начать такой
бизнес относительно не сложно. К тому же можно
экспортировать все - от бревна до малоценной
древесины.
В Западной Европе дерева гораздо меньше. У нас же
леса в изобилии. Удачное стечение обстоятельств.
Кроме того, лесная отрасль - единственное, что
осталось большей части латвийского
крестьянства, получившего землю в частную
собственность. Практически один хозяин,
занимающийся рубкой леса, дает пищу еще 2-3 членам
своей семьи. Можно сказать, что это форма
социальной поддержки латвийского крестьянства.
Что касается развития других отраслей, например,
машиностроения, здесь все гораздо сложнее. Нужны
большие вложения, высокий технический уровень,
для того, чтобы эту продукцию еще и покупали.
Начинать надо практически с нуля.
Если говорить о будущем лесной отрасли, то
постепенно доля переработки древесины будет
расти. А, следовательно, в стоимостном выражении
будет расти и объем продукции.
Вообще же, большое преимущество, что у нас есть
такой ресурс. Древесная продукция - это
стабильный рынок. Строительные материалы и
мебель нужны всегда.
Михкель
Пярноя,Министр экономики Эстонии
Задача правительства
состоит в увеличении производства
лесоматериалов. Когда мы говорим об экспорте
леса, то в основном это необработанная древесина
или материал начальной степени обработки. Но
государство делает все возможное, чтобы
приводить в Эстонию инвестиции, которые подняли
бы уровень производства древесины. Думаю, что
количество вырубаемого леса и экспортируемой
древесины в ближайшие годы сильно не изменится.
Но в любом случае будет иметь место рост
производства и дополнительная стоимость.
Одно из направлений - организация целлюлозного
производства в стране. Как маленькие заводы, они
частично интересны Эстонии и Норвегии. Имеется
также заинтересованность в больших предприятиях
(инвестиции около 12 млрд эстонских крон,
ежегодная производительность 0,6 млн тонн) - так
что все возможно. Если производство нашей бумаги
интересует правительство, то норвежцам также
демонстрируют интерес к крупномасштабному
проекту - у нас нет очень уверенных партнеров, но
все может быть.
Латвийский успех может и не стать для нас
роковым, потому что латвийцы все еще выясняют
возможность размещения целлюлозного
производства в Латвии. В то же время Эстония
имеет несколько большие шансы, поскольку мы
можем дать гарантии лесных ресурсов с
долговременными договорами. Но я не могу
предвидеть какие-либо ограничения на вырубку
леса. В Эстонии мы вырубаем меньше, чем вырастает
каждый год, и мы не приближаемся так быстро к
критическому порогу. |
Транспорт
