Балтия – СНГ, Банки, ЕС – Балтия, Латвия, Право, Прямая речь, Рынки и компании, Финансы

- Госпожа Гульчак, опишите, пожалуйста, сферу деятельности вашего банка.

- Мы работаем в сфере обслуживания частного капитала состоятельных клиентов и их бизнес-интересов: управление активами, брокерские услуги, депозиты, облигации, сейфовое хранилище. Также кредитуем как местный, так и зарубежный бизнес, и не только предприятия, но и частных лиц.

- Ваши интересы лежат в сфере нерезидентского бизнеса?

- Я бы сказала, в сфере международного бизнеса. Мы называем таких клиентов иностранными, поскольку работаем с рядом стран СНГ: Украина, Белоруссия, Россия и Казахстан. У нас есть клиенты и в Европе: Великобритании, Франции, Италии. Не говоря уже о Латвии.

- Вы обслуживаете преимущественно клиентов, ведущих бизнес по обе стороны границы Евросоюза?

- Именно так. Это поток в двух направлениях: у нас обслуживаются клиенты из Украины и России, которые ведут дела в Европе, и предприниматели из Великобритании, Италии, которые диверсифицируют свои средства по различным странам Европы, в том числе в Латвии, или имеют интересы на Востоке.

- Как на вас, на вашем рыночном сегменте могут отразиться западные санкции против России?

- Влияние санкций на банковскую деятельность можно рассматривать с разных точек зрения: оценки деятельности клиентов, мониторинга транзакций, размещения активов.

Часть банков, действующих в Латвии, имеют экспозиции в России и Украине. Я имею в виду межбанковские размещения и покупки долговых ценных бумаг, как корпоративных, так и государственных. Когда страновые риски растут, банки начинают пересматривать свои активные операции в этих странах. Я предположу, что многие банки сократили свою деятельность там до минимума. Следующий сегмент — это кредитование: если банки предоставляли финансирование в РФ и Украине, то, видимо, сегодня оно существенно ниже. Соответственно, средства оттуда должны выводиться, возможно, с потерей потенциальной доходности, банки должны искать возможности размещения в других странах.

- Куда направляется латвийский капитал, который изымается с российского и украинского рынков?

- Я думаю, что это уже произошло задолго до нашего разговора. В любом случае банки смотрят на эти позиции достаточно практично, и все это происходило постепенно. Я не могу сказать, что все латвийские банки в один момент взяли и ушли из этих стран. Думаю, они заранее готовились к развитию событий, подобному тому, что мы наблюдаем сегодня.

Выведенными из России и Украины деньгами наполнились самые разные рынки. Для кого-то, допустим, привлекателен рынок Швеции, для кого-то — Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, а кто-то осваивает Индию и Китай. Все зависит от того, в каком регионе банк чувствует себя комфортно с точки зрения развития бизнеса и каких-то других соображений.

- А вам где комфортно?

- Мы смотрим, во-первых, на Латвию, на наш родной рынок. Мы сами размещаем здесь капитал и предлагаем это нашим клиентам. Здесь очень важен аспект поддержки местного бизнеса. Из европейских рынков предпочитаем Великобританию и Францию. Также оцениваем совершенно новые для нас регионы, анализируем Китай.

Немаловажный фактор — европейское регулирование, которое заставляет банки во многом менять структуру своих вложений. Изменение ставок ЕЦБ также негативно повлияло на межбанковские размещения. В последние месяцы наблюдалось снижение объемов депозитов в латвийском центробанке и размещение их в рынки финансовых инструментов.

- Вы имеете в виду отрицательную ставку по депозитам?

- Да. На активные операции банков сейчас влияет очень много факторов, и санкции — только один из них.

- Какие еще неудобства причинили вам санкции?

- Необходимо, во-первых, усилить анализ клиентской базы. В августе Регулятор сообщил, что в трех случаях в латвийских банках зафиксировано совпадение с санкционными списками частных лиц. Следующий момент — операции с банками-контрагентами, принадлежащими лицам, которые попали в эти списки. Понятно, что они невозможны. То же с корпорациями — никаких транзакций в пользу лиц, фигурирующих в списках. Если банк получает средства от лица, внесенного в списки, они замораживаются, как и средства на его счету.

Целый список санкций касается товаров военного и двойного назначения, а также связанных с технологиями добычи нефти и газа. Это все требует тщательного анализа. Если между клиентом банка и его поставщиком или заказчиком происходит движение такого товара, банк тоже должен принимать определенные меры. Мы предупреждаем клиентов, что если они ведут бизнес с Россией и Украиной, возможно, их транзакции подвергнут дополнительной проверке, и времени на перевод денег будет затрачено больше, чем обычно.

- Вам уже приходилось замораживать сделки по запрещенным товарам?

- В данном случае этого не происходит: мы предварительно запрашиваем дополнительные документы относительно сделки, и клиенты могут расплатиться за товары, если у них есть разрешение. Есть специальная процедура, по которой поставщики могут продавать товар. Понятно, что оборот по этим сделкам замедляется.

- Вы повышаете плату за обслуживание клиентам, попавшим в зону повышенного риска из-за санкций и контрсанкций?

- Я бы не сказала, что именно мы конкретно для этих клиентов что-то повышаем. Расходы на комплаенс (комплекс мер, связанный с соответствием деятельности требованиям регулятивных норм) и на управление рисками в последние годы растет в банках повсеместно. Речь идет, скорее, о системном повышении тарифов, а не о следствии событий нынешнего года.

- Что пугает ваших российских клиентов в связи с изменением экономической ситуации?

- В первую очередь, нестабильность в собственной стране. Мы прекрасно понимаем, что ее следствие — вывод капитала. Ни для кого не тайна, что капитал из России утекает в разные страны, к примеру, в США или Сингапур. Безусловно, какая-то часть остается в Латвии. В наших общих интересах, чтобы эти капиталы в Латвии задерживались и инвестировались в бизнес, тем самым оказывая позитивное влияние на экономику нашей страны.

- Известно, что в России сейчас ужесточается налоговое и прочее регулирование бизнеса. Что-то меняется в привычках ваших российских клиентов?

- Россияне сейчас больше задумываются о структурировании собственных активов, о том, каким образом они владеют за границей бизнесом, недвижимостью, предметами роскоши — яхтами, самолетами и прочим. Каждый использует тот инструментарий, который ему доступен. Это может быть бизнес в Европе, создание холдинга, в том числе, в Латвии: наше законодательство позволяет использовать эту юридическую форму в разных целях. Это может быть траст или какие-то страховые инструменты.

Предприниматели могут переносить за границу и свою хозяйственную деятельность, физический бизнес или его части. Это связано отчасти с желанием обезопасить свои активы, потому что тема рейдерства в российской предпринимательской среде по-прежнему весьма актуальна: я вижу, что опасения клиентов не утихают.

Кроме того, россиян беспокоит сбор информации, который ведется на родине об их имуществе, о гражданстве. До 1 октября они должны были задекларировать второе гражданство и виды на жительство за границей. Пока не понятно, как эти данные будут использоваться на территории России. Безусловно, вызывает их опасения расширение списка лиц, которым запрещен выезд за рубеж. Понятно, что люди, которые не имеют права ездить за границу, могут вести бизнес только у себя в стране.

- Что изменится в связи с этими тенденциями в обслуживании ваших клиентов?

- Это трудно прогнозировать, ситуация очень быстро меняется и различается в разных сегментах бизнеса. Но, мне кажется, интерес к латвийским банкам у россиян сохранится. Наша недвижимость по-прежнему будет их привлекать, хотя и не в таких объемах, как раньше. Мы видим, что активность на этом рынке немного притихла в связи с повышением порога ВНЖ, но, тем не менее, недвижимость как таковая — актив, понятный состоятельным людям. Размещение средств в наших банках, очевидно, тоже сохранит привлекательность. С учетом спектра услуг, предлагаемых латвийскими банками, можно предположить, что по-прежнему будут интересны и финансовые инструменты, и качественное обслуживание клиентов, особенно если вспомнить, что банковская тайна в Швейцарии более не существует в прежнем понятии.

- Вас не пугают перспективы закона о запрете хранения личных данных россиян за границей?

- Пока у нас с коллегами нет понимания, как этот закон будет работать.

- Российские компании будут усиленно скрывать бенефициаров?

- Вопрос с бенефициарами уже не столь актуален, как прежде. Все понимают, что возможность их сокрытия после вхождения России в ОЭСР постепенно исчезает. Конечно, такие попытки будут предприниматься до последнего, но обмен банковской информацией будет расти, вопрос только в том, сколько времени понадобится для достижения прозрачности.

- Если российская экономика "закроется" от Запада, это может сказаться и на обмене данными, доступ российских контролирующих органов к банковской тайне сократится?

- Если речь идет о преступных деяниях, информация выдается по запросу в рамках уголовного процесса. Россиянам не запрещено владение имуществом за границей. Законодательство регулирует порядок декларирования зарубежных активов, будь то доли компаний, недвижимость или иные активы. Оговорены также случаи, когда они этого делать не должны: например, трастовая форма владения не предполагает контроля над зарубежной собственностью.

Актуализироваться может вопрос налогов. Если граждане РФ являются ее резидентами, на них этот закон распространяется. Если же они меняют налоговую резиденцию на, скажем, латвийскую, то они уже неподотчетны фискальным органам в своей стране. Мы в принципе не говорим о каких-то мифических структурах, которые создают избыточную нагрузку. Мы говорим о том, что каждому клиенту нужно признать определенный принцип налоговой прозрачности и прозрачности бизнеса.

- В Сейме обсуждается временный запрет на выдачу вида на жительство инвесторам из России. Много ли среди ваших клиентов инвесторов из России и СНГ, которые вкладывают деньги в Латвии, не интересуясь при этом видом на жительство?

- Их меньше, чем тех, кто покупает квартиры ради ВНЖ, но их число растет. Латвия рассматривается ими скорее как европейская юрисдикция. Мы для них — часть европейского рынка, поскольку местный рынок слишком мал, чтобы ждать быстрого роста.

Объем капитала, который инвестируется иностранцами в латвийский бизнес напрямую, конечно, существенно меньше, чем деньги, вкладываемые в недвижимость, потому что в первом случае условия получения ВНЖ более сложные. Но именно поэтому клиенты, которые инвестируют в капитал предприятий, "не завязаны" на получении вида на жительство. Существует также тенденция аутсорсинга: крупные корпорации выносят какие-то части бизнеса в иные юрисдикции для снижения административных издержек и, возможно, повышения качества услуг или продукции.

- А что с вашими украинскими клиентами? Наблюдаете ли вы приток капитала из Украины в Латвию?

- В Украине мы работаем уже давно. У нас в Киеве действует представительство, значительная часть наших клиентов — украинские бизнесмены. Мы продолжаем с ними сотрудничество на прежнем уровне. Конечно, в связи с нестабильностью, в том числе из-за девальвации гривны, люди стараются переводить часть активов в евро и доллары и хранить их в европейских банках. При этом они намерены остаться на родине и развивать там свой бизнес.

- Вы идете навстречу латвийским предприятиям, пострадавшим из-за санкционного режима?

- У нас не очень велик кредитный портфель для латвийских предприятий. Но мы, конечно, идем им навстречу. С того момента, как мы обозначили клиентов, которых санкции могут коснуться, их финансовое состояние подвергается усиленному мониторингу, и мы поддерживаем с ними тесный контакт. Что касается других банков, у них действует политика отказа от ужесточения кредитных условий для таких клиентов. Банки понимают, что у компаний могут возникнуть проблемы с ликвидностью, все риски просчитываются.

В самой сложной ситуации находятся представители молочной отрасли. Большие риски существуют для железнодорожных перевозчиков, особенно с учетом ожидания контрсанкций со стороны России. Снижение объема перевозок чревато для этих компаний большими убытками, поскольку сама инфраструктура очень дорога, и ее необходимо поддерживать. Сейчас представители отрасли ведут переговоры с Казахстаном и Китаем, чтобы за счет этих направлений компенсировать снижение объемов российских грузов, но нужно отдавать себе отчет в том, что и туда дорога тоже лежит через Россию, которая может ограничить транзит по ее территории.

Остальные сегменты латвийского бизнеса более диверсифицированы. Для экспортера, поставляющего продукцию в разные страны Европы, даже небольшой подъем экономики в одной из них может вызвать заметный прирост объемов реализации.

- Какие еще факторы, помимо политических, повлияют на банковский бизнес в перспективе?

- Над банками довлеет регулирование и, наверное, пора задуматься, не слишком ли оно сильно. Возникает огромное число финансовых учреждений, которые не подчиняются Регулятору и оказывают, например, услуги кредитования и платежей. Благодаря развитию информационных технологий эти услуги сейчас выходят на новый уровень. У потребителя возникает много альтернатив банковскому кредитованию. В то же время у банков растут расходы на содержание инфраструктуры, на аналитическую поддержку, на соответствие требованиям к капиталу.

Одна из альтернативных форм микрокредитования бизнеса и одновременно размещения инвестиций — краудфандинг. Форма позволяет частным лицам через интернет-платформы финансировать различные проекты. И, если в будущем эта форма финансирования получит развитие, то сможет отобрать часть бизнеса у банков. Речь, правда, идет в основном о проектах, связанных с новыми технологиями и новыми видами бизнеса, которые банки не всегда берутся финансировать, так как это требует иной оценки риска.