Латвия, Образование и наука, Прямая речь

Станислав Бука. Фото Кристины Ляховой.

Начинается новый учебный год. Все ли первокурсники уже известны?

Станислав Бука: Прием не закончился. Наши двери открыты для желающих поступать в этом году еще весь август, и сентябрь, и даже в октябре. Все потому, что мы приглашаем как латвийских студентов, так и абитуриентов из других стран. Документы иностранцев очень долго, слишком медленно для режима рыночной экономики (а это в первую очередь конкуренция за студентов между странами), рассматриваются Центром академической информации: они имеют право изучать документы до четырех месяцев. 

Кого волнует, что студенты могут уехать в другое место — например, в Литву или Эстонию? Причем в случае малейшей проблематичности можно еще на какое-то время задержать бумаги… В результате целый ряд иностранных студентов, особенно из далеких стран, рискует тем, что получит разрешение и подтверждение своих документов только в октябре-ноябре. И начать обучение они смогут в лучшем случае со второго семестра. Мне такая медлительность чиновников непонятна… тем более что нужно еще получить разрешение в департаменте гражданства и миграции и консульском отделе посольства Латвийской Республики. Процедуру нужно упростить.

А много ли в Латвии студентов?

С. Б.: По сравнению с 2006 годом, почти в два раза меньше! В Латвии когда-то на пике было 134 тысячи студентов, при этом в тот период среди них почти не было иностранцев — ну не более тысячи приезжих. Сегодня в стране около 80 000 студентов, из которых 8000 — иностранцы. Сколько их будет по итогам этого года, мы поймем позже. То, что количество студентов в Латвии уменьшилась в два раза, огромная проблема для страны. Надо думать, что с этим снижением учащихся делать. Мы, например, в BSA понимаем, что в этом году у нас увеличится количество тех, кто поступает на английские программы в разных отраслях.

Сегодня мы можем предложить семь(!) таких отточенных программ: от бакалавриата до магистратуры и докторантуры. В следующем году английский экспресс будет еще длиннее…

Мы также вынуждены констатировать, что происходит сокращение поступающих в нашу академию из тех стран, которые мы в свое время завоевали (а вернее, отвоевали у конкурентов в Европе) высоким качеством обучения, а также возможностью учиться в Европейском союзе на русском языке и получать наши дипломы. В таких странах, как Россия, Узбекистан, Казахстан, Украина, Белоруссия, огромное количество населения и, соответственно, потенциальных студентов, которые предпочитают и могут учиться на русском языке. Не секрет, что некоторые не могут, во всяком случае, на старте первых курсов вуза, даже если захотят, нормально заниматься исключительно на английском языке. И ведь эти молодые люди — это потенциал экономики Латвии, это студенты, которые приезжают и будут здесь платить за учебу и вообще оставлять деньги внутри нашего государства. Один иностранный студент за свой период обучения равен 300 туристам, и за них, считаю, нужно бороться.

Естественно, что для этого была развита огромная образовательная ниша, целая интеллектуальная платформа. Быть монополистом в этой нише — мечта любого бизнеса и любой страны: переключить на себя и создавать будущие отношения в бизнесе, в культуре, человеческих отношениях с этими странами, то есть между 200-250 млн. человек. Все это с легкостью зарубили… Ничего хорошего в отдаленной перспективе от запрета на русский язык обучения в вузах Латвии не будет — эстафету уже перехватывает Литва, которая понимает ценность данной ниши, да и другие страны не отказываются от такой возможности.

Если не ошибаюсь, государство поче­му-то запретило в вузах Латвии обучение и на других языках…

С. Б.: Да, нам и другим учебным заведениям Латвии не разрешают иметь программы на языках, не являющимися официальными языками Евросоюза, о чем подан иск в Конституционный суд… В первую очередь проблема касается частных вузов. Потому что это фактически запрет на ведение предпринимательской деятельности.

Мы и депутаты Сейма получили это решение только в третьем чтении, фактически без обсуждений, без дискуссии о запрете обучения на ряде языков: русском, украинском, турецком, китайском в том числе. Последний, конечно, не официальный язык Евросоюза, Но сколько студентов могло бы приехать в Латвию из огромной Поднебесной? Мы теперь не имеем права учить на целом ряде других языков, на которых потенциально можем, в том числе совместно с университетами из этих стран.

В ближайшие годы на рынке труда Латвии и ЕС многое может измениться…

С. Б.: Да, например, профессия бухгалтера: от них сейчас, то есть в 2020 году, потребуют высшего образования на уровне колледжа, то есть первого уровня высшего профессионального образования.

С 2020 года вводится лицензирование внештатных бухгалтеров. А внештатный — это значит бухгалтер, которого приглашают в одну, во вторую, в третью фирму. Маленькие фирмы не могут позволить себе штатных бухгалтеров. И для такого бухгалтера теперь уже обязательно высшее образование, иначе он не сможет работать. И выдавать ему разрешения будет VID — Служба госдоходов. По­этому для их адаптации к новым условиям мы можем приглашать к себе в Колледж бухгалтерии и финансов тех бухгалтеров-практиков, кто завтра окажется под угрозой в связи с новым законом.

Какие программы сейчас открыты для поступления?

С. Б.: Мы адаптируемся, меняем программы обучения ввиду мировых тенденций и рынка труда в Латвии и других странах. Например, в этом году мы сделаем упор на психологию. Мы единственный негосударственный вуз, который готовит психологов в Латвии. Сегодня никто не готовит психологов, которые работают в бизнесе, которые работают в предпринимательской среде. У нас психология — это программы бакалавриата и магистратуры. Мы хотим перевернуть подход к их подготовке, мы хотим учить психологов предпринимательству, управлению бизнесом, тому, чтобы они могли работать психологом в бизнес-структурах — как частных, так и государственных.

Также в этом году у нас открыты дополнительные группы на английском языке — например, на программе «Управление туристическим и гостиничным бизнесом». 

Гостиничным менеджментом в Латвии мало кто занимался. Потому что гостиницы — это большие бизнес-структуры. В них работают десятки, иногда сотни людей. А вот гостиничный бизнес обделен подготовкой менеджеров. И к нам обращаются работодатели. Ведь наши выпускники владеют тремя или даже четырьмя языками, включая русский.

Кроме того, у нас есть магистратуры на английском языке. Такие как MBA, «Коммуникации в индустрии отдыха и развлечений», «Европоведение» (оно оказалось востребованным — туда приезжает много студентов по обмену от наших партнеров по Erasmus+, а у нас их более 120 из стран ЕС).