Банки, ЕС – Балтия, Латвия, Право, Прямая речь, Финансы

В докладе Moneyval это объясняется тем, что Латвия получила низкие и средние оценки по ряду критериев. Moneyval признал предпринимаемые Латвией меры малоэффективными в двух областях - установлении истинных выгодоприобретателей и предотвращении финансирования распространения оружия массового поражения. Со средней эффективностью Латвия борется с отмыванием денег в восьми областях. В свою очередь эффективными предпринимаемые государством меры Moneyval признал только в одной сфере - международном сотрудничестве. Почему комитет дал такую оценку и изменят ли что-либо меры, принятые в этом году, в интервью LETA рассказывает глава Moneyval Даниэль Телесклаф.

Что для Латвии означает решение Moneyval о введении режима усиленного контроля в сфере борьбы с отмыванием денег? Что это означает для репутации государства, финансового сектора, органов надзора?

Даниэль Телесклаф: Мы можем сравнить это со школой, когда на экзамене вы получаете не лучшие отметки. В некоторых областях мы видим хорошие результаты, но в целом из 11 сфер, которые мы изучали, в 10 были отрицательные оценки.

Это предупреждение. Предупреждение о том, что в борьбе с отмыванием денег больше следует делать и государству, и частному сектору. Сейчас вам дается год. За год систему можно изменить, но это требует много ресурсов и политической воли.

Для каких стран также введен режим усиленного контроля?

Д.Т.: Их несколько. Это не редкость, но случай Латвии примечателен тем, что ситуацию здесь изучал не только Moneyval, но и [созданная 35 странами] Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF), которая также изучает эти вопросы. А это автоматически означает - если проблемы не решаются, то [Латвия] может попасть в серый список уже на глобальном уровне.

Уже после визита экспертов Moneyval был обнародован доклад FinCEN и внесен ряд изменений в нормативные акты, из которых наиболее существенное - запрет банкам сотрудничать с шелл-компаниями. Как, на ваш взгляд, это повлияет на ситуацию?

Д.Т.: Дело, которое высветили американские учреждения, подтверждает наши выводы. Мы изучаем Латвию уже в течение длительного времени, поэтому для нас это не стало неожиданностью.

Принятые решения - позитивный шаг. Но сейчас необходим также положительный и ощутимый прогресс. Мы верим, что это позволит снизить риски и количество клиентов высокого риска. Это хорошие шаги, но мы должны видеть результаты.

На ваш взгляд, в какой сфере у Латвии самые большие проблемы - на этапе законодательства, практического надзора или в самой финансовой индустрии?

Д.Т.: Мы анализируем и содержание законодательства, и его применение. Что касается законодательства, то есть ряд вопросов по поводу неэффективности, но это не основная проблема. Некоторые законы нужно менять, и я уверен, что это произойдет. Но гораздо более сложные проблемы связаны с эффективным применением законов. Например, закон гласит, что к банкам могут применяться санкции, но мы их не видим.

Самые низкие оценки в докладе Moneyval Латвия получила в сфере установления истинных выгодоприобретателей и предотвращения финансирования распространения оружия массового поражения. Почему именно здесь, на ваш взгляд, существуют самые большие проблемы?

Д.Т.: Это комбинация ряда проблем, и нет какой-то одной сферы, которую можно выделить отдельно. Самая большая проблема заключается в том, что в Латвии развивалась бизнес-модель, которая несет с собой риски. Это не плохо само по себе, но мы не видим понимания этих рисков и осознания, что то, что мы делаем, имеет высокую степень риска. Кроме того, мы не видим ответной реакции от государства, когда допускаются нарушения. Государство может взять на себя более высокие риски в секторе финансовых услуг, но тогда мы ожидаем более эффективных действий от полиции, прокуратуры, контролирующих органов.

Поэтому я скажу, что главная проблема - это отсутствие соответствующей реакции.

В Латвии сложилась ситуация, когда банковский сектор разделен на две части - нерезидентские и резидентские банки. Как вы считаете, существуют ли главные проблемы именно в нерезидентской части банков или же проблемы есть во всем банковском секторе?

Д.Т.: На мой взгляд, вопрос не связан с тем, какой это банк - нерезидентский или резидентский. В конце концов, это все латвийские банки. Вопрос в том, кто клиенты банков.

Нерезиденты - это клиенты с высоким риском. Но я не говорю, что их не нужно обслуживать. Вы можете обслуживать таких клиентов, но тогда вы должны больше вкладывать в системы внутреннего контроля, чтобы минимизировать риски.

Когда у Латвии будет шанс выйти из режима усиленного контроля? Только в 2022 году, когда будет подготовлен следующий доклад Moneyval?

Д.Т.: Технически это возможно в ближайшие пять-шесть лет. Но будут шаги, которые можно предпринять в середине этого периода. Первый из них будет в 2019 году, когда Латвия может запросить обновление своего рейтинга. Тогда будет объявлено, в каких областях она достигла прогресса. Если мы говорим об эффективности, то это требует более длительного времени.

Как Латвия выглядит по сравнению с другими европейскими странами? В первую очередь по сравнению с Эстонией и Литвой?

Д.Т.: Мы еще не оценивали Эстонию и Литву, поэтому я не могу сравнивать. Но, если говорить про европейский уровень, то вы находитесь там же, где и ваша футбольная сборная, то есть не в верхней части.

В последнем годовом отчете Moneyval говорится, что в целом риски отмывания денег растут. В чем причины? Есть ли у европейских стран желание этому противостоять?

Д.Т.: Здесь речь идет не о мотивации. На политическом уровне все государства понимают, что нужно делать больше. В том числе этому способствовала возросшая угроза терроризма. Но, если мы посмотрим на суммы, которые оборачиваются в торговле людьми и современном рабстве, то речь идет ежегодно о миллиардах. Мы конфискуем очень малую часть этого. Поэтому можно сказать, что правительства во всем мире делают недостаточно, и преступники находятся на два-три шага впереди.

Если сравнивать с прошлым, то улучшения есть, но отмывать деньги в мире по-прежнему относительно легко. У нас открытые рынки, открытые границы, поэтому неэффективность в одной стране, например, в Латвии, автоматически влияет на другие страны. По-прежнему есть много работы, которую необходимо сделать.

В чем основные препятствия?

Д.Т.: Это сотрудничество, в том числе внутри стран, между властями, полицией, законодателями и т. д. Это всегда проблема. Это традиционно не та сфера, где государственные структуры работают вместе, а иногда они даже не понимают задач друг друга. То же можно сказать о международном сотрудничестве. Как правило, нужно всего несколько секунд для того, чтобы перечислить деньги из одной страны в другую, а для сотрудничающих органов разных стран понадобятся годы для того, чтобы отследить такие платежи. Это также вопрос ресурсов. Если вы посмотрите на ресурсы, которые имеются в распоряжении преступников, и на ресурсы, какие есть у нас, то это огромная разница. Кроме того, часто отсутствует понимание последствий. Если вы ночью идете через парк, вы не боитесь человека, который отмывает деньги. Это не те преступники, которых мы часто видим. Поэтому многое нужно делать для того, чтобы разъяснять обществу последствия, которые порождают подобные преступления.

Примечание БК.

Черный список FATF (государства, от которых исходят риски ОД/ФТ для мировой финансовой системы. В черном списке - государства, в отношении которых ФАТФ призывает своих членов и другие государства к применению контрмер): Иран (мораторий), КНДР.

Серый список FATF: Вануату, Ирак, Йемен, Сербия, Сирия, Тринидад и Тобаго, Тунис, Шри-Ланка и Эфиопия.