Балтия, Культура, Прямая речь, Форум

Она родом из приморского Сопота. Оттуда ее любовь к морю и побережью, к культуре Поморья, к природе. Там, в ее детстве, кроется идея этой выставки.

-- Я училась в академии искусств. Закончив живопись, так получилось, что работала несколько лет, как стилистка в женских салонах, занимаясь интерьером и дизайном. И в ходе этой работы пришла к выводу, что для меня это естественно, в силу моего образования и моего артистического семейного происхождения – моя мама художник. У нас в семье о вещах, связанных с красотой и функциональностью, очень много говорили, и потому для меня многое было давно очевидным.  В те годы не хватало доступа к разным вещам, и логично, что со временем впечатление и взгляды общества изменились на красоту окружения.

Постепенно стала все глубже входить в эти темы. А закончилось все тем, что стала главным редактором дизайнерского журнала El Decoracio в Польше и создала польское издание, а потом руководила им семь лет. Позднее перешла в кураторство выставок. И это, правда, не слишком отличается от визуальной журналистики. Используешь тот же самый исследовательский аппарат, которым является визуальный анализ.

Была арт-директором фестиваля художественного дизайна в Лодзи – он является самым большим и первым фестивалем дизайна, который был в Польше - начался в 2007 году, а я в нем стала директором с 2008 года. А с 2011 года, все еще продолжая работать с фестивалем, была приглашена в School of Form, в Познани – это частная школа дизайна, которая является частью гуманитарно-общественного университета. Он очень большой – пять филиалов во всей Польше. И эта частная школа - единственная, которая имеет право использовать слово университет. В этом большом университете, в котором преподают психологию, социологию, право и различные гуманитарные и общественные науки, было создано небольшое, очень инновационное направление – дизайн. Его инновационность основана на том, что обучая проектированию вещей, мы учим одновременно наукам гуманитарным и общественным. Стараемся воспитывать проектировщиков, которые будут не только хорошими художниками-пластиками, чтобы не только умели делать красивые вещи, но, прежде всего, спрашивали себя, для чего это делают, и кто бы пользовался этими вещами, что станет с этими вещами, когда они перестанут быть нужными.

Как куратор, прежде всего занимаюсь такими выставками, которые каким-то образом определяют сущность проекта. Я делала целую серию экспозиций о польском дизайне – три выставки, которые делала вместе с Павлом Гребельным. Наиболее известная из них называлась Unpolished.

Как потом оказалось, выставки стали такими остановленными картинами того, что происходит в польском дизайне: как после политической трансформации меняется рынок дизайна, как сами дизайнеры меняются.

Когда мы делали первую выставку, у нас не было знания; просто мы показывали характеристику мышления дизайнеров в Польше, которое, думаю, общее для всех посткоммунистических стран. Все они во времена социализма использовали довольно простые материалы - в этом было много ремесленничества, ведь не было доступа к технологиям, потому было много такого хитрого мышления, такого взгляда на вещи, другого, чем для чего-то они были придуманы.

На рижской выставке есть один подобный объект – «надувной мешок», из которого сделано сиденье. И это тоже такая вещь, которая очень характерна для нашей части мира – очень ироничное чувство, юмор по отношению к предметам и к самим себе.

Выставка Unpolished стала каким-то неожиданным для нас успехом, потому что она делалась для фестиваля в Брюсселе, потом была приглашена на очередной фестиваль, в очередной музей. Всего под этим названием было 23-24 выставки, я объездила всю Европу, доехала даже до Гонконга и Кореи.

Но по прошествии четырех лет, мы пришли к выводу, что эта картина дизайна уже неправдива, что за эти 3-4 года многое произошло, дизайнеры стали работать с производством, решаясь на новые проекты. Мы остановили Unpolished, сделали новую выставку и назвали уже по-другому - Polish Up. Там были первые примеры промышленных образцов или таких решений самих дизайнеров, которые отважились стать производителями – купили технологии и сами стали производить.

В следующие два года мы сделали мы выставку, которая называлась Moderna. Она показывает еще одну сторону проблемы, когда наилучшие проекты возникают в таком напряжении – проектировщик и производство, что было характерной чертой модернистского проектирования, притом - все это не высокозатратная продукция. В то же время, это не такие предметы, которые требуется производить миллионными тиражами.

В. Решетов: Как возникла идея этой выставки?

А. Якобсон-Челецка: А эта идея родилась немного неожиданно… Неожиданно для меня, в том смысле, что она очень личная. На самом деле, в основе – наблюдения. Я родилась у моря, в Сопоте, и там воспитывалась, закончила учебу в Гданьске. И из резона моих занятий – и журналистских, и кураторских, я много путешествую и обратила внимание на то, что есть такие места, которые мне не нужно заранее изучать. Таким городом является Рига, такой город Таллинн, много разных иных мест… Есть такие, мне очень интересные, более-менее экзотичные, незнакомые, а есть такие города, куда приезжаю и уже знаю, как этот город живет. И как-то эта мысль все время со мной «ездила». В какой-то момент я пришла к выводу, что всегда эти города связаны с морем, есть какая-то общая их характеристика, которую подсказала мне экспозиция, которую я делала – Materia prima. Там были представлены объекты с фотографиями, сделанными с параплана, тогда еще не известного польского фотографа Кац-Праковальского. Все фото, которые я отобрала для той выставки, были сделаны на Кашубах (приморский регион Польши – прим. авт.) и у моря. Он живет в Гдыне. И так случилось, что эта выставка была показана в Дании, была приглашена, как выставка о польском дизайне. Будучи в Дании в таком месте, которое прямо у моря, и именно в таком кусочке взморья, который выглядит как взморье между Гдыней и Сопотом. И тогда мне пришло в голову, что я не привезла сюда польский дизайн, ведь нет ничего такого, чего бы там не знали. Так эта идея проросла. И я стала думать, если я вижу такие вещи, то есть ли некая балтийская идентичность? В то же время я понимала, что хоть очень многое наши страны разделяет, все же мы - страны Балтийские, в том числе Польша, находимся в таком как бы покорном подчинении по отношению к Скандинавии и северным странам, потому что все «иконы» дизайна происходят оттуда.

Но все мы смотрим на море: все наши побережья выглядят точно также – те же буковые леса, те же гранитные скалы. Здесь нужно всем нам нужно строить дома подобным образом, потому что этот климат и эта ветреность, которая здесь, требуют этого. Люди занимаются теми же профессиями: а как иначе, ведь море бросает им те же самые вызовы. Так это мне увиделось, и я решила включить в проект восемь стран. Нет в этой компании России, потому что Россия не столь доступна, чтобы сделать там тщательное исследование.

Итак, восемь стран, начиная с Латвии, – Литва, Польша, Северная Германия, Дания, Швеция, Финляндия, Эстония. Это такой процесс поиска и возвращения. Я прежде всего пользовалась визуальным анализом. У меня есть огромные ресурсы – и дизайнеров, которых знаю, и мероприятия, которые знаю, и кураторов, которых знаю, просто знаю, где искать. Сначала искала, потом должна была многое просмотреть, отобрать. Потом все  объекты распечатывала на бумаге, делала из этого такие композиции, группировала с точки зрения типологии. И в ходе такого «тасования карт» увидела ту типологию, которую теперь можно видеть на выставке.

Я пришла к выводу, что складывается некая дорога к морю.

 Вот мы идем через леса, через нивы, и получаем очень неожиданную архитектуру, и видим, что эта земля, приморская, бесплодна, и потому хозяйство тут бедное.

Потом идем через дюны, где ужасно упрямая растительность, где ее, по идее, не должно быть, а она несмотря на это, там держится, (видите - вот здесь второй ряд объектов, вытянутых вверх), рахитичная и немного кривая.

Потом у нас есть всякие сетки и плетенья, которые сопровождают нас на пляже – то ли это предметы для ловли рыбы, то ли это нечто для укрытия от ветра или для хранения вещей. Все мы любим гулять по берегу моря и собирать всякие сокровища, которые в действительности не служат ничему, но имеют для нас некую большую ценность, пока мы у моря. А как приносим домой, то это уже что-то серое-бурое, ненужное…

У нас есть какое-то представление о том, что делается под водой, о чем, правда, никто не знает. И у нас есть большая привилегия - прекрасные закаты солнца. Такое театральное представление, которое нам природа устраивает.

В.Р.: Сколько времени занял весь процесс – от идеи до реализации?

А. Я.-Ч.: Сама идея прорастала довольно долго. И выросла именно в момент, когда был конкурс, организованный министерством культуры Польши, касавшийся проектов на 2015-2016 годы. И одна из программ касалась популяризации польской культуры, польского дизайна в период президентства Польши в Совете стран Балтийского моря, к которым относятся также Норвегия и Исландия.

Работали вместе с региональным музеем города Стальова Воля, который является неоценимым партнером во всех выставках, которые я делала. Участвуя в конкурсе, получили финансирование и проект стартовал в декабре 2015 года. Мне пришлось несколько раз пересматривать объекты, менять их – не все было возможно получить. И первая выставка была открыта с легким волнением  в июне 2016 года в Мальмё, в Швеции в престижном Form Design Center. Там экспозиция была до середины сентября, оттуда поехала в Таллинн в музей прикладного искусства. Ну, и оттуда приехала в Ригу. Должна сказать, что выставка в Риге – самая лучшая! Музей здесь очень переживал, что это пространство будет слишком большим, а оно идеально, каким и должно быть. Если мы когда-то стоим у бескрайнего моря, то все предметы становятся мелкими. И вот тут именно такое ощущение.

После Риги экспозиция по просьбе исландских коллег, и благодаря поддержке польского института Адама Мицкевича, поедет в Рейкьявик на фестиваль дизайна Design Marche. А в начале мая будет на фестивале дизайна в Вильнюсе. Важную вещь хочу сказать: здесь у нас восемь стран, но в определенном смысле это не имеет значения. Она не организована, чтобы показать, что есть дизайн датский, польский, латвийский. Эти все объекты разделены сюжетами, и благодаря этому мы можем увидеть ДНК. Если мы смотрим на этим на эти объекты, ничего нам не говорит о их национальности.

В.Р.: Такой балтийский код…

А. Я.-Ч.: Код балтийский, а не национальный. Меня радует, что я имела возможность это показать. Идентичность, принадлежность к месту, опыт, который у нас есть, сильнее, чем то, какой мы имеем паспорт. Особенно в наших странах, где были такие бури истории, когда в разных местах стояли разные флаги. Потому идентичность локальная важнее, чем национальная.