Балтия, Латвия, Прямая речь, Страхование, Финансы

Сейчас Gjensidige проводит организацию. Что она даст компании и почувствуют ли какие-то перемены ее клиенты?

Марис Юндулас.Gjensidige на рынке Балтии и Латвии работает уже десять лет. Два года назад акционеры пришли к выводу: если мы хотим достичь лучших результатов, для достижения некой критической массы нужно инвестировать. Увеличить «вес» на рынке можно за счет естественного роста, а можно – купив чей-то бизнес. Акционеры решили ускорить события и пошли по второму пути, купив PZU Lietuva в Литве, а в прошлом году началось объединение.

В результате Gjensidige вошла в пятерку крупнейших игроков в странах Балтии, а сейчас мы активно перенимаем и опыт, накопленный компанией в Скандинавии, и наработки подразделений в каждой балтийской стране. К примеру, в латвийский Gjensidige какое-то время назад дал клиентам возможность сообщать о происшествии онлайн – мы видим, что функция популярна и внедряем ее в Литве и Эстонии. После объединения в одну компанию такой обмен опытом стал намного проще.

Также мы запустили большую реформу наших ИТ-систем. Потому что в отрасли много меняется. К примеру, лет 20 назад у клиента было всего два основных канала, через которые он мог получить страховые услуги – страховые агенты и брокеры. Сейчас таких каналов множество: это и банки, и лизинговые компании, онлайн-решения, появляются каналы для смартфонов. При этом сама компания должна понимать, кто он и обслуживать с одинаковым качество независимо от того, откуда он пришел. И это требует поиска новых решений.

При том, что штаб-квартира объединенного балтийского Gjensidige перенесена из Риги в Вильнюс, значит ли это, что в Латвии и Эстонии останутся только агенты?

М.Ю. Понятно, что все три страны – разные, и клиенты во всех странах немного отличаются. Поэтому продажи остаются сугубо локальными и не создаем единую структуру продаж. И мы действительно консолидируем все, что относится к бэк-офису. Но не так, как это описываете вы: технические возможности позволяют работать объединенным структурам при том, что сами рабочие места могут быть разнесены по городам и странам. То есть нет большой разницы, сидят ли сотрудники, к примеру, технического отдела в Вильнюсе или Риге – они могут работать и там, и там.

Борьба начинается заново

Объединение AAS Gjensidige с PZU Lietuva в Литве, выглядит частью движения рынка к консолидации.

М.Ю. Действительно, то, что происходит в последние несколько лет, – такого движения рынок не видел очень давно. Gjensidige GROUP купил PZU Lietuva в Литве, при этом польская PZU GROUP купила Balta у RSA Group, а Vienna Insurance Group приобрела Baltikums и BTA, плюс развивает свою Compensa. То есть рынок движется к консолидации – число главных игроков уменьшается, но сами они становятся намного сильнее. И если до этого в Литве и Эстонии были ясные лидеры рынка, то после всех этих перемен борьба начинается заново. Другое дело, что до недавнего времени успех в этом соревновании определялся тем, какая у тебя доля рынка, а не прибылью. Хотя прибыль все-таки важнее и, думаю, другие участники рынка тоже будут уделять больше внимания именно ей.

Выплаты без предела

Что заставляет страховщиков в странах Балтии укрупняться и вообще прилагать такие усилия в борьбе за этот рынок – при том, что население здесь невелико, не очень богато и продолжает сокращаться?

М.Ю. Если смотреть на регион Балтии в целом, то он не так уж мал. При этом здесь есть большой потенциал для роста, так как исторически нормальное страхование существует здесь только 20 лет.  На данный момент большую часть страхового портфеля составляет страхование транспорта, включая OCTA. Но если посмотреть на другие сегменты... К примеру, из всей недвижимости в странах Балтии застрахована только треть. И это очень понятный источник роста.

Другой момент – страхование ответственности перед третьими лицами: этот сегмент выглядит даже более интересно. Штука в том, что суммы выплат в случае ущерба третьим лицам практически не имеют предела. Вот довольно свежий пример из Литвы: загорелся маленький солярий в большом торговом центре – дым пошел по всему комплексу, пришлось эвакуировать всех посетителей. В процессе тушения возгорания водой залили многих соседей этого солярия, в результате общая сумма ущерба составила несколько сотен тысяч евро. Представляете себе, что это такое для маленького солярия? И чем больше таких примеров будет, тем четче люди будут понимать, что страхование – и ответственности, и имущества – имеет вполне практический смысл.

То есть получается, что основные надежды страховых компаний связаны не столько с населением, сколько с компаниями?

М.Ю. Как раз наоборот. Юридические лица в общем и целом уже понимают, что такое страхование, они уже страхуют свои автопарки, имущество, здоровье работников и так далее. Да, там есть место для роста. Но именно физические лица, то есть обычные люди, с точки зрения отрасли обладает наибольшим потенциалом роста. Как я уже говорил, подавляющее большинство недвижимости не застраховано. Страхование ответственности физлиц перед третьими лицами – еще одна возможность; страхование здоровья пока обеспечивают далеко не все работодатели, а сами люди редко покупают такие полисы. Так что именно с людьми я связываю будущее балтийского рынка.

Вопрос не в том, случится ли несчастье

Но все-таки значительная часть населения региона небогата: откуда при местных низких зарплатах возьмется рост, на который вы надеетесь?

М.Ю. Все-таки люди за время своей жизни накапливают какое-то имущество. И даже люди небогатые, как правило, что-то имеют; многие владеют недвижимостью, каким-то ценным движимым имуществом. И именно для таких людей потеря всего этого даже более болезненна, чем для представителей среднего и тем более состоятельного класса. Если человек много лет копил, на всем экономя, и в конце концов купил квартиру, а она у него сгорела, какая вероятность, что он купит себе новое жилье? Даст ли ему банк кредит для этого? Именно для этого и нужно страхование – для сохранения того, что у тебя есть. Вопрос ведь не столько в том, случится несчастье или нет, а в том, есть ли у меня возможность сохранить качество жизни, если это несчастье все-таки произойдет.