Балтия – СНГ, ЕС – Балтия, Латвия, Образование и наука, Прямая речь, Технологии

Балтийский курс. Новости и аналитика Четверг, 28.03.2024, 12:05

Парфинович: латвийская технология нанопокрытий будет использоваться по всему миру

Мария Кугель, LETA, Рига, 29.04.2016.версия для печати
- Александр (Парфинович, руководитель компании Naco Technologies — прим. БК) я брала у вас интервью несколько лет назад, в самом начале вашего пути, и вы тогда предполагали, что через несколько лет продадите стартап какому-нибудь промышленному гиганту. Вам все удалось.

- Да, компания Naco Technologies создана в Латвии как результат "Реактора коммерциализации", который прошел 6 лет назад. Ее основали российские ученые, отец и сын Митины, которые разработали технологию, и местные предприниматели, то есть я и мой отец. Сама технология предполагает нанесение нанопокрытий на компоненты различного рода, инструменты и так далее. Мы изначально оценивали ее применение в нескольких индустриях: обработка инструментов для придания им большей долговечности, автомобилестроение, а также электроника и телекоммуникации. Авиацию мы отмели на раннем этапе, так как понимали, что это очень длинный путь для стартапа. Начали с инструментов, это было самое простое направление. Но рынок оказался уже достаточно конкурентный. А когда попробовали пробиться в автомобилестроении, увидели, что нанопокрытия еще практически не используются, химический способ нанесения превалирует.

 

- Расскажите об авторах технологии.

 

- Это группа сотрудников московского Института имени Бочвара (АО "Высокотехнологический научно-исследовательский институт неорганических материалов имени академика А. А. Бочвара" (ВНИИНМ), один из ведущих научно-исследовательских институтов и головная организация Росатома. — Прим. авт.) во главе с руководителем профессором Валерием Митиным. Сейчас он стал работником предприятия, а прежде был акционером. В то время разработку технологии в России ученые должны были частично финансировать сами. Вот эта группа по собственной инициативе развивала нанопокрытия и вкладывала в них деньги. Затем они получили подтверждение от института, что технология может использоваться для коммерциализации за пределами России. То есть к акселерационной программе Сколково, которая в Москве занимается стартапами, они отношения не имеют. Технология родом из института, который еще в советское время занимался атомными (сейчас их называют нано-) технологиями для энергетики и авиастроения.

 

- Каким образом они попали в Латвию?

 

- Благодаря международному фонду, который занимался поддержкой ученых и науки в постсоветских странах — "Международному научно-техническому центру" (МНТЦ). Фактически он их спонсировал на последнем этапе коммерциализации. Сначала попробовали коммерциализировать технологию в России, но опыт был не слишком удачен. И в этот момент появился руководитель и организатор "Реактора коммерциализации" Николай Адамович и предложил им попытать счастья за пределами родины. Через год после создания нашей компании фонд был закрыт, поскольку заканчивался срок его действия.

 

- За годы развития в предприятие было вложено около 1,3 млн. евро. Как вы искали инвесторов?

 

- Мы привлекли практически все, что могли привлечь за то время, пока были стартапом. Начинали с фонда "Imprimatur", который вложил посевные деньги, затем, заинтересовавшись проектом, выделил венчурные инвестиции и присоединил еще одного инвестора ZGI Capital, тогда Zalas gaismas investicijas. Обобщая весь опыт поиска финансирования, я сделал вывод, что каждые полгода нужно доинвестировать проект, потому что никто не хочет давать денег впрок. Мы брали кредит в Hipotеku banka, нынешнем "Altum", как новое развивающееся предприятие, участвовали в европейских проектах на закупку инновационного оборудования, привлекли частный капитал. Я сам вкладывал в компанию собственные деньги, чтобы мотивировать инвесторов. Но на международные рынки нам выходить не пришлось, все необходимые средства нашли внутри страны. Возможно, на следующем этапе развития нам пришлось бы привлечь инвестиции за границей. Но получилось иначе. Основной заказчик оборудования захотел получить эксклюзивный доступ к технологии, чего он не мог обеспечить, имея дело с нами как с внешней компанией. Вместо того чтобы продать оборудование, мы продали ему компанию и теперь будем заниматься нашей технологией внутри большого концерна. Толчком к продаже компании послужило то обстоятельство, что у некоторых инвесторов подходил к концу период инвестирования, и они должны были начать активные поиски покупателя.

 

- А что из себя представляет покупатель?

 

- Schaeffler Group — производительавтодеталей и компонентов. Основной его продукт — подшипники, каждый автомобиль имеет в своей конструкции хотя бы один подшипник его производства, но большинство марок использует в среднем 100 компонентов от Schaeffler. Оборот компании 12 млрд евро в год, представлена по всему миру. Центр находится в Германии, в баварском городе Херцогенауэрах, известном потребителю больше в связи с Adidas и Puma — там размещены их заводы. Фактически, три этих компании и образуют город. Мы познакомились с представителями Schaeffler более трех лет назад на тематической выставке нанотехнологий, и среди покупателей они были наиболее заинтересованным клиентом. В течение двух лет до того момента, когда с ними зашел разговор о продаже, мы тесно с ними сотрудничали. Так что для нас это был самый удобный покупатель.

 

- Если бы не поджимали сроки, вам было бы выгоднее сохранить коммерческую самостоятельность?

 

- Если бы я продавал установки, я бы ставил на независимость. С нашей скоростью покрытия на порядок выше, чем у остальных, мы бы нашли много крупных клиентов и могли бы поставить на нашу продукцию наценку премиум. С другой стороны, сложнее всего продать первую, и неизвестно, когда бы мы ее продали. Мы новый игрок, и есть крупные игроки, которые не хотели бы, чтобы мы раздувались в объемах. Теперь Schaeffler будет, фактически, владеть технологией монопольно.

 

- Концерн будет возить из Латвии продукцию?

 

- Всегда выгодно возить то, что стоит дорого. Наше оборудование очень дорогое, и его однозначно выгоднее производить здесь, чем в Германии.

 

- Вы уже приступили к производству оборудования?

 

- В данный момент мы оттачиваем технологию, отрабатываем ее на конкретном продукте. Сейчас мы можем покрывать все, но малыми партиями, а нам нужно покрывать что-то одно, но с повторяющимся качеством. Это достаточно нетривиальный переход из одной стадии в другую: из миллиона штук все должны быть одинаково покрыты, со всех сторон, с одинаковой толщиной и характеристиками. Так что на сегодняшний день я могу сказать, что в Риге точно останется технологический центр, нечто вроде НИОКР или RnD, а где мы будем производить оборудование, мы еще не знаем. Скорее всего, не здесь.

 

- Как правило, технология доводится до пригодности к производству и уходит из Латвии. Нам же выгоднее, чтобы она продолжала функционировать здесь, чтобы здесь производили не только станки, но и подшипники. Чего для этого не хватает?

 

- Лично я убежден, что все это должно делаться в Латвии. И на начальной стадии переговоров я убеждал представителей концерна, что им выгодно купить не только технологию, но и место, на котором ее производят. Говорят, что у нас страна маленькая и производство развалилось. Но, если говорить о специфической индустрии вакуумных покрытий, в которой мы работаем, в Латвии она существовала еще в советское время, есть подготовленные кадры, и им подрастает смена — ведущий советский специалист по ним Валерий Митин выучил на месте уже двоих наших сотрудников. При нашем уровне зарплат и наличии инфраструктуры не имеет смысла перебазироваться куда-то еще. Так что мы думаем, что это направление, которое в будущем обещает стать достаточно серьезным для Schaeffler, может остаться здесь.

 

- Как вы планируете расти?

 

- Сейчас нас шестеро, в будущем могли бы нарастить штат до 30-50 человек. Покрытия — это не продукт, это скорее процесс для продукта, что-то, что должно стоять в производственной цепочке. Наша технология будет применяться по всему миру, и мы займемся ее внедрением на местах.

 

- Обучение специалистов работе на ваших установках тоже будет происходить здесь?

 

- Валерий Митин и создатель технологии, и профессор, преподает в институтах. Есть также местный доктор наук Владимир Коваленко, молодой человек, который с нами с начала компании. Если возникнет необходимость, проблем с обучением не будет.

 

- Как вы оформляете трудовые отношения с российскими сотрудниками?

 

- Мы получили разрешение на работу для профессора Митина, дающее право находиться в Латвии три месяца в году. Он ездит вахтовым методом, это нам мешает, но мы были к этому готовы. Через год он сможет получить вид на жительство и переедет.

 

- Что может заставить вас переехать всем подразделением?

 

- Отдел в 30-50 человек мог бы и остаться здесь, это подъемно для Латвии. Сложностей инфраструктурного плана я тоже не вижу. Главное — запастись терпением. У нас сейчас такой стартаперский порыв, мы хотим быстро решать вопросы, но в большой организации все двигать куда сложнее. Пока о переезде речь не идет. Однако мы опросили всех сотрудников: если вдруг придется переезжать в Германию, будут ли они готовы. Все проявили достаточную гибкость, более других привязан к месту оказался я: у меня семья, дети учатся, у жены хорошая работа.

 

- Вы думали о возможности выйти из дела и основать новый стартап?

 

- Пока нет. Стартап — это такой изматывающий процесс, он отнимает много сил, и когда твою компанию покупают, удерживая тебя, предлагая развивать то, что ты начал, это интересно и в то же время приносит долгожданный комфорт. Отпадают наиболее сложные вопросы периода раннего предпринимательства, такие как финансирование, когда ты ежеквартально задаешься вопросом, где взять деньги на зарплаты. В большой организации этот вопрос решен. Мы сейчас являемся отделом, но в конечном итоге, следуя принципу Schaeffler, нас превратят в центр прибыли, у нас в компании появятся внутренние клиенты, и мы будем функционировать как полноценное предприятие с доходами. Для Латвии это удачный подход, он обеспечит экспорт в Германию.

 

- У вас или других сотрудников компании будет возможность подняться по карьерной лестнице в концерне?

 

- Конечно, и это очень приветствуется. У них понимают, что работник на одном рабочем месте в определенный момент начинает чувствовать усталость. В большом динамичном концерне знают, как мотивировать персонал. Я уже объяснил коллегам, что можно как расти внутри компании вертикально, так и перемещаться по отделам и странам. То есть для наших молодых специалистов это супервозможности, если они хотят посмотреть мир.

 

- Здесь действует тенденция перетекания технологий, людей, средств в места, где уже накоплены какие-то ресурсы. Может ли, по-вашему, Латвия создать на своей территории ресурсные центры, чтобы как-то их удержать?

 

- На сегодняшний день, кроме инициатив отдельных людей, я ничего не вижу. На государственном или общественном уровне это сделать сложно. Не было бы Николая Адамовича с его "Реактором", не было бы и движения в этом направлении, и Латвия не ассоциировалась в регионе бы с тем местом, куда технология может прийти и попробовать коммерциализироваться. Мы сейчас уговариваем Schaeffler, который активно ищет технологии по всему миру, прийти за ними сюда. Мы говорим: не надо искать их в России, потому что мы затягиваем сюда российские технологии, смотрите сквозь нашу призму. Но активную бизнес-среду в Латвии пока создать не удается. А у эстонцев вот получается, они как-то давно уже придумали правильный концепт и смогли создать государственный имидж. Если со временем у нас тоже появится государственный чиновник, который начнет все это продвигать, возможно, что-то у нас и произойдет.

 

- Сейчас из России по-прежнему выталкиваются технологии и представители научного сообщества, которые хотят их развивать?

 

- В принципе, нынешняя ситуация должна их выталкивать. Сделать какой-то малый и средний высокотехнологичный бизнес в России очень сложно. То же Сколково многие используют только для налоговых льгот. Они там регистрируют что-то без добавленной стоимости, без инноваций и получают скидки. Производство в России не так ценится, как в Европе. Хотя страна закрылась и импорт нужно замещать, там не заинтересованы в конкурентоспособном экспортном продукте, и в технологии будущего они не инвестируют. Поэтому, по ощущениям, хайтек должен перетекать, в частности, в нашем направлении. С другой стороны, вопрос, сколько их там осталось, этих невнедренных технологий, в условиях недофинансирования науки и отсутствия поддержки ученых.






Поиск