Балтия – СНГ, Круглый стол, Латвия, Образование и наука, Россия, Рынки и компании

Статья публикуется в рамках круглого стола-семинара на тему  «Современные тенденции на рынке массмедиа», проходящего в Балтийской международной академии 14 мая 2014 года. Организаторы мероприятия: Балтийская международная академия (БМА), Латвийская конфедерация работодателей (LDDK), Дипломатический экономический клуб (DEC) и интернет-журнал baltic-course.com.

Между тем, как хорошо известно, ограничения свободы слова в западных демократиях встречаются повсеместно, хотя чаще всего эти ограничения проводятся либо политически корректными, либо закулисными, либо психологическими способами и уж во всяком случае никогда не впрямую от имени государства (власти), за исключением таких его органов, как спецслужбы, и за исключением таких периодов, как участие в военных действиях. Прагматизм рыночной демократии (и вытекающая из этого прагматизма ее высокая конкурентоспособность) приводит к тому, что человеческие инстинкты в рамках этой демократии стараются не подавлять, а использовать во благо сохранения самой демократии как формы существования общества и государства.

Известный немецкий философ — основоположник диалектики Гегель утверждал, что свобода личности является основополагающим базовым понятием, а все остальные — свобода слова, печати, религии, свобода творчества и другие лишь производные, лишь его проявления. Исходя из этого, первое, что мы должны понять, оценивая понятие свободы личности, состоит в том, что свобода всегда пребывает в органической связи и зависимости от моего личного желания, намерения (я так хочу) с объективными условиями реально существующего мира. Эти условия и составляют ту самую объективную необходимость, с которой человек обязан считаться. С этим связано и вытекает из него известное классическое философское определение свободы личности: свобода — это осознанная (или познанная) необходимость.

Таким образом — свобода личности всегда есть способность принимать свои решения, совершать поступки в соответствии с осознанием объективных условий и обстоятельств. Эти условия и обстоятельства представляют и определяют реальный мир природы и человеческого общества. И свобода личности органически связана с познаниями и осведомленностью окружающего мира. Знать, чтобы активно действовать, знать, чтобы поступать сообразно с реальными условиями, а не вопреки. Познания человеческие — необходимое условие свободы личности. Чем больше знает человек, тем более он свободен в своих деяниях. И так во всех сферах человеческой деятельности: в творчестве, науке, политике, экономике.

В конечном итоге и время пребывания и учебы в университете — это время обретения знаний, чтобы быть более свободными в своей профессиональной деятельности. Что значит действовать, совершать поступки в соответствии с осознанием объективных условий и обстоятельств применительно к профессии журналиста? Это значит не вопреки, а лишь в меру понимания зависимости права и ответственности перед обществом. Это также значит, что нет абсолютной свободы, а есть осознание в своей профессиональной деятельности зависимости целей, прав и ответственности.

В этой связи существует еще один принципиальный аспект в понимании свободы СМИ. Необходимо обязательно иметь в виду, что свобода слова — ценность несомненная, но не абсолютная и видеть в ее применении универсальное средство неверно. Свобода, независимость СМИ благотворна, когда пребывает в системе других ценностей. А когда эта свобода как ныне, в повседневной деятельности, подменяет и заслоняет все другие ценности и становится ничем не ограниченной (ни правом, ни моралью), она истребляет вокруг себя все и себя в том числе — низводя свою роль до террориста — камикадзе.

В понимании и оценке понятий свободы личности, свободы слова, свободы СМИ следует исходить из того, что они существуют не в вакууме, не в безграничном пространстве, а в конкретных условиях времени, определенных социальных отношениях. То есть зависят от своеобразия и особенностей развития общества, страны на том или другом историческом этапе.

Прежде всего, уточним одно из ключевых понятий — в данном тексте речь идет о свободе печати (свободе изложения различных фактов и мнений в СМИ), а не о свободе слова. Это разные понятия (свобода слова очевидно и безусловно шире, чем свобода печати), в том числе и по субъекту обладания одной и другой свободой. Свобода слова касается всех граждан и неграждан страны, свобода печати — в первую очередь журналистов (профессиональных и, как правило, наемных работников СМИ) и довольно узкой прослойки публичных и известных людей.

Россия сегодня живет в условиях сложного и противоречивого времени перехода от советского социалистического жизнеустройства к постсоветскому рыночному общественному устройству. Этот период получил официальное наименование как переходный и характеризуется противоречивыми и нестабильными экономическими условиями, невнятной политикой, коррумпированной чиновничьей бюрократией, социальными расслоением и материальным неравенством, отсутствием национальной идеологии и здоровой моральной атмосферы. Таким образом, переходный период преподнес обществу для реализации свободы СМИ целый букет негативных характеристик и неблагоприятных условий.

Еще одна серьезная особенность современного этапа: российские СМИ и журналистика развиваются в условиях отсутствия в России гражданского общества и его институтов, слабости политических партий. В силу этого в отличие от западных стран с давними демократическими традициями, в России складываются иные взаимоотношения власти и прессы, которые формируются не через гражданское общество, не через партии и профессиональные общественные объединения людей, а напрямую между журналистским сообществом, представителями прессы и властью. Можно с уверенностью утверждать — от того, какова власть в стране, каков уровень народовластия (демократии), во многом зависит, насколько влиятельны, независимы, авторитетны в ней средства массовой информации. В равной мере насколько влиятельна и популярна журналистика, настолько же прочна в своих связях с народом и уверена в себе власть. Обусловлена эта взаимосвязь тем, что современное государство в любом своем виде и облике как демократическая, так и авторитарная не может обойтись в своих отношениях с народом без СМИ, как важнейшего инструмента управления обществом. Власть не может функционировать, не ведя диалог с гражданами, не информируя их о своих делах и намерениях, не формируя, не пропагандируя доверие к себе, чтобы иметь поддержку. Аргументом подобного суждения может послужить риторический вопрос — можно ли себе представить деятельность нынешних лидеров России без их ежедневного и многократного появления и выступлений по телевидению.

Важнейшею особенностью современного переходного периода развития российского общества является пребывание отечественных СМИ и журналистики в условиях сложного и мучительного перехода от административно-централизованной советской системы отношений к демократическому самоуправлению и саморегулированию. Состоится ли этот переход, зависит от многих политических, социальных, экономических обстоятельств. Содержание этого процесса должно найти свое выражение в становлении профессиональных корпоративных отношений в журналистском сообществе.

Без формирования корпоративных отношений как основного механизма управления и организации информационной сферы невозможно говорить о независимости и самостоятельности российских СМИ и журналистики. Чтобы оценить сложность и противоречивость процесса формирования корпоративных отношений, нужно понять, что здесь первично, а что лишь вторично — производно. Конечно, первично состояние самого российского общества (экономическое, политическое, психологическое), его готовность к демократии — к свободе, самоуправлению.

Пребывание более 70-ти лет в условиях гегемонии и диктата КПСС не могло не оставить тяжелые последствия и главное из них — привыкание к условиям авторитарного режима. Главная трудность перехода общества из одного качественного состояния в другое — сами люди. Нет ничего более трудного и сложного и медленного, чем перемены в сознании, психологии, морали людей. Нужны годы и десятилетия, чтобы произошли эти изменения. Необходимо, чтобы сменилось поколение (а это, по мнению экспертов, не менее 30 лет), и не одно, чтобы стали очевидными изменения в психологии и характере, манерах и поведении людей. И здесь ничего нельзя ускорить волевыми методами власти, партий.

Практика свидетельствует, что нельзя, к примеру, сверху усилиями власти начать формирование гражданского общества в стране, насаждая определенные общественные структуры и организации типа общественная палата. А.П.Чехов, самый известный русский интеллигент, утверждал, что он всю жизнь по капле выдавливал из себя раба, чтобы обрести внутреннюю свободу. Вот это внутреннее освобождение от рабства, может быть, и будет наиболее важным фактором свободы и независимости российских СМИ.  

В отличие от западных стран в России отсутствует политика государственного протекционизма по отношению к национальной культуре, и все сферы российской культуры, брошенные в рынок, оказываются без какой-либо поддержки и участия государства. В России, к примеру, нет правовых и нормативных актов государственной поддержки книгоиздания и периодической печати, льгот, по примеру европейских стран, в налоговой и тарифной политике по отношению к изданию и распространению книг, газет, журналов. В Англии, Франции, Германии и некоторых других странах Западной Европы издание и распространение детской литературы, книг национальной классики, некоторых периодических изданий, пользуется значительными налоговыми льготами.

Взаимоотношения СМИ и власти в России при отсутствии правового и нормативного обустройства строятся преимущественно на личностном отношении и осуществляются посредством ручного управления первых лиц государства, а в регионах и провинции — при личном участии губернаторов, мэров, руководителей администраций. В этих условиях в системе отношений СМИ и власти в России в развитии корпоративных отношений каких-либо качественных изменений в последнее десятилетие не произошло. Профессиональному журналистскому сообществу с одной стороны противостоит государственная монополия, сознательно сохраняющая огромный административный ресурс владения и управления СМИ, а с другой — частные акционерные информационные и издательские дома, имеющие связи с властью и опирающиеся на свои союзы и объединения. Новая власть отечественных СМИ — власть крупных владельцев (Усманов, Ремчуков — «Коммерсант», «Независимая газета»), элитных управленцев, представляющих государство (Эрнст, Добродеев, Кулистиков) объединяются в профессиональные союзы, чтобы защитить свои интересы и право на монопольное влияние. Смена владельцев и хозяев отечественных СМИ в 90-е годы, изменение в политической ориентации в последнее десятилетие печатной и электронной прессы не привели российские СМИ и журналистику к независимости и самостоятельности.

Конечно, в условиях правовой отмены цензуры и существования демократического закона о СМИ, пресса и журналистика живут и работают при отсутствии прямого партийного и государственного диктата, при наличии провозглашенных свободы слова, плюрализма мнений, наличия инакомыслия, правда, существующих все больше в интернете. Однако, как показывает внимательный анализ, эта независимость весьма и весьма своеобразная, отличающаяся независимостью от читателя, зрителя, слушателя. Эта странная независимость оставляет СМИ один на один лицом к лицу СМИ с властью, лишая их какой-либо поддержки аудитории, к тому же в условиях глубокого кризиса доверия со стороны читателя-зрителя.

По данным  многочисленных социологических исследований, более 60% потребителей российской прессы не доверяют СМИ, а вполне доверяют всего около лишь 6%. Это суждение вызывает целый ряд вопросов для размышления: первый и главный — существует ли оно (общественное мнение) в современной России и что нужно для того, чтобы оно существовало хотя бы в том виде, в каком оно известно на западе? Почему так популярно среди российских журналистов ироническое мнение — «в России общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивают».

Определенно можно утверждать, что сегодня в России отсутствуют три наиболее важных условия, чтобы общественное мнение было влиятельным. Первое из них — наличие определенной правовой системы оценки и реакции органов государственной власти на выступления СМИ, второе — авторитет СМИ и доверие к ним со стороны общества и граждан. И третье условие — необходимая моральная атмосфера в обществе, при которой выступление СМИ вызывает общественный резонанс и становится общественным событием.

С этим непосредственно связана определенная правовая и нравственная культура людей в стране, ибо на практике реакция человека на публичные выступления СМИ всегда лишь в меру его морали и совести. В современной России общественное мнение и СМИ, как механизм, пребывают в странном состоянии. Нельзя сказать категорически, что общественное мнение не существует, но если и существует, то само по себе, не оказывая какого-либо влияния и не вызывая реакции власти. В этом отношении куда более жестокой и требовательной была советская власть, когда, как правило, острое критическое выступление СМИ официально рассматривалось в советских или партийных органах и по ним принимались определенные решения.

Правда, оценивая этот факт, мы не всегда хорошо представляем себе то место и роль, которые принадлежали СМИ в советской системе. СМИ и журналистика в то время были теми самыми приводными ремнями, инструментами партии и государства, которые довольно умело использовались, как контролирующие и карающие органы власти.

Таким образом, при анализе авторитета и влиятельности СМИ в нынешнее время существуют весьма противоречивые оценки и мнения. С одной стороны, на лицо очевидное, возросшее в огромных масштабах, влияние СМИ в жизни общества. В оценке возможностей СМИ существует даже такая точка зрения, что ныне они выступают в роли главного инструмента президента РФ и премьер-министра в их ручном управлении страной. Оттого каждый из них появляется и не единожды в течение дня на телевидении с указаниями, решениями и рекомендациями по различным вопросам жизнедеятельности страны. И порой складывается такое мнение, что если исключить из их руководящей деятельности наших лидеров СМИ, то жизнь в России просто остановится.

То есть, взаимоотношения в традиционном треугольнике СМИ — общество — власть не складываются из простых зависимостей. Они обязаны учитывать два принципиальных обстоятельства.

1. Взаимоотношения СМИ и власти не могут быть бесконфликтными, так сказать постоянно дружелюбными, и утверждение, которое бытует, что противоречие прессы и власти вовсе необязательно — больше от лукавства, чем от истины. Оппозиционность СМИ к власти не просто необходима, а неизбежна даже в самом демократическом государстве. Ибо в основе ее лежит естественное и необходимое для здорового развития общества инакомыслие. Оно, это инакомыслие, может быть выражено только средствами массовой информации, хотя в авторитарных странах чаще всего пребывает в кулуарах на кухне обывателя как в советские времена. Не случайно в отдельных демократических странах — скандинавских (Норвегия, Швеция) оппозиционная пресса получает государственную финансовую поддержку, чтобы власть лучше знала, что о ней думают граждане.

2. Второе обстоятельство связано с тем, что в нынешних условиях отношение СМИ и государства в России имеют свои особенности, связанные, как мы уже говорили, с переходным периодом. Этот период не может быть слишком долговечным. По сути, наступает время, когда необходимо дать определенный ответ на вопрос, каким станет российское общество — демократическим или авторитарным.

Реальна ли опасность авторитаризма в России? Действительно ли общественные процессы в стране имеют особенность неизбежного повторения не лучшего из прошлой истории — так сказать, привычке наступать на старые грабли. Мне кажется, что ответ может быть только утвердительный. Эти опасности повторения в той или иной мере прошлого определяются и субъективными (мы отметили личные расположения россиян) и объективными причинами. Эти причины взаимосвязаны. Выделю некоторые из них.

Мне,  кажется, что на первое место следует поставить отсутствие в России демократических традиций, многовековую привычку к подчинению, к рабству. Достаточно вспомнить, что планомерное рабство в России — крепостное право — было отменено только во второй половине Х1Х века, в 1861г. Максим Горький в своих известных заметках «Несовременные мысли» писал: «Условия, среди которых народ жил, не могли воспитать в нем ни уважение к личности, ни сознание прав гражданина, ни чувства справедливости. Это всегда были условия полного бесправия, угнетение человека, бесстыднейшей лжи и зверской жестокости». Отсюда проистекает патернализм, психология иждивенчества, привычка и вера лишь в царя, вождя, лидера.

Вторая причина, взаимосвязанная с первой, сводится к тому, что в России отсутствует элементарная демократическая культура, правовые и нравственные нормы во взаимоотношениях граждан и власти. То, что мы называем облегченно правовым нигилизмом на самом деле просто отсутствие привычки и традиций пользоваться законами, правами, которые реально существуют. Каждый год Государственная дума принимает более 300 законов, большая часть которых так и не оказывается в реальном пользовании людей — они о них часто не знают и не пользуются.

Связано это с тем, что у россиян с давних времен глубоко укоренилось неверие в то, что законы, как и государство — их гарант, могут их защищать. Отчетливо это неверие проявляется во взаимоотношениях простых людей с органами, охраняющими права людей — милиции, прокуратуры, суда. Недоверие к официальным органам глубоко в крови россиян, повседневно встречающихся с подавлением личности, проявлением различного рода несправедливости, дискриминации. А так же ко всем контролерам: будь то охранник у проходной, оператор банка или почты, таможенник в аэропорту. Во время этих встреч с различного рода контролерами у немалой части россиян старшего поколения через пропуск пробегает липкое чувство страха и унижения — то самое исконное чувство раба. И может быть только последующее поколение россиян сможет до конца преодолеть эти чувства.

Третья причина — сохранение этой потенциальной опасности авторитаризма в России, сохранение на всех этапах развития российского государства постоянного многовекового огромного и многозатратного бюрократического чиновничьего аппарата, живущего, как правило, по своим законам и своей логике. Существует точка зрения, не лишенная смысла, что на протяжении всей многовековой истории России в основной властной структуре государства, базисной основе власти мало что поменялось — главной опорой государства оставалась чиновничья бюрократия, менялась только ее социальная принадлежность. В царское время в Российской Империи — это была дворянская бюрократия, в советское время этой опорой власти стала партийная бюрократия, ныне в постсоветское время у власти пребывает олигархическая бюрократия. Эта точка зрения имеет право на жизнь только с одним уточнением. Современная чиновничья бюрократия отличается от царской и советской тем, что она как никогда высоко оплачивается, тесно связана с олигархическим капиталом и беспредельно коррумпирована.

Возможна ли в России свободные и независимые СМИ и журналистика? Если исходить из тех общественных процессов и тенденций, то очевидно, что сегодня и, наверное,  в ближайшей перспективе невозможны свободные и самостоятельные СМИ. В дальней же исторической перспективе такая возможность несомненна, ибо российские СМИ и журналистика, как категория общественная, подчиняются объективным общественным закономерностям, влиянию которых можно воспрепятствовать, воздействие задержать, но остановить нельзя. На чем основана моя оптимистическая убежденность?

Во- первых, нельзя остановить (в смысле запретить) объективный процесс развития современных информационных технологий, когда интернет становится ведущим в системе СМИ, открывает необычайно широкие возможности для развития нецензурных независимых средств информации. Блоги, твиттеры, как бы мы к ним ни относились — это процесс неизбежной демократизации развития инакомыслия в СМИ.

Во вторых, в дальней перспективе будет развиваться и углубляться (сегодня в России он искусственно задерживается) также объективный процесс формирования профессиональных корпоративных отношений в отечественном журналистском сообществе. Этот процесс, в своем внутреннем содержании, содержит развитие свободных демократических СМИ на основе саморегулирования и самоуправления, когда все большая часть управления прессой будет сосредоточена не в руках государства, а непосредственно у журналистов. Эта трансформация СМИ, если учитывать практику цивилизованных западных демократий, неизбежна. Хотя очевидно в России на это уйдет не одно десятилетие.

В-третьих, перспективным направлением обретения СМИ своей самостоятельности является становление принципиально иных, чем сейчас, взаимоотношений с читателем, зрителем, слушателем. Как это ни парадоксально может показаться, но реальная независимость газеты, журнала, теле-, радиоканала и интернет-издания в зависимости от читателя, зрителя. Вернемся к упомянутой в начале нашей статьи формуле: свобода — это осознанная необходимость. Пресса свободна и независима лишь в той мере, в которой сознает своего главного заказчика — читателя. Все остальное лишь скрытое или открытое прислуживание тем, кто стоит у власти и владеет СМИ.