Балтия – СНГ, ЕС – Балтия, Латвия, Недвижимость, Форум

Чистый, Сергей Владимирович. В начале 1990-х дипломированный экономист Сергей Чистый решил вместе с однокашниками-коллегами по Институту экономики РАН окунуться в практическую работу в Департаменте здравоохранения и социальной защиты Правительства Москвы. Там он по долгу службы занимался вопросами доступности среды для инвалидов, а в порядке специального интереса изучал архитектурно-дизайнерскую литературу по означенной теме. В конце 2000-х хобби стало основным видом деятельности. Сегодня он является вице-президентом базирующегося в Москве фонда «Город без барьеров», единственной российской организацией, входящей в статусе ассоциированного члена в рабочую группу Barrier-free city for all (Город без барьеров — для всех) международной сети Eurocities. Фонд «Город без барьеров» занимается консультированием  профессионалов, занимающихся формированием городской общественной среды обитания для инвалидов и всех остальных, занимается разработкой методологических подходов и конкретных концепций и методик для проектировщиков, строителей, самоуправлений, компаний и представителей общественности.  

Одно из важных направлений работы фонда — разработка профессиональных программ по обучению архитекторов, популяризация знаний об универсальном дизайне и доступности среды. Особая миссия Сергея Чистого заключается в том, что на основе опыта, накопленного за долгие годы работы в структурах власти, с организациями инвалидов и застройщиками он научился понимать их потребности, что позволяет ему, не являясь представителем профессионального архитектурного сообщества, выступать консолидатором и переговорщиком при выработке компромисса между разными сторонами в поисках оптимального варианта решений в области создания доступной среды.

Единственный из россиян Сергей Чистый входит в рабочую группы по безбарьерной среде международной сети Eurocities, состоящей из 30 самых компетентных европейских экспертов, самых компетентных экспертов по данной проблематике в своих странах.  Рабочая группа формирует основные тренды, обобщает опыт и выступает с рекомендациями в области внедрения универсального дизайна и безбарьерной среды во всей Европе. Каждое заседание-семинар рабочей группы становится событием для места его проведения. Чтобы не ударить в грязь лицом, городские власти за несколько лет начинают готовиться, стремятся показать, что они на уровне. На конференции в Кулдиге он выступит с презентацией «Концепции внедрения принципов универсального дизайна в историческом центре Кулдиги».

Тезисы

1.      На уровне международного права тренд Универсального Дизайна окончательно оформился в середине 1970-х — начале 1980-х, когда ООН в 1975 году приняла Декларацию о правах инвалидов, 1981 год был объявлен Международным годом инвалидов, за чем последовало Десятилетие инвалидов ООН (1983-1992).  Венцом процесса стала Конвенция о правах инвалидов, принятая ООН в 2006 году, где содержится наиболее популярное и корректное определение принципов УД. По следам этой конвенции в 2007 году для формирования направлений работы, создания нормативной базы и популяризации позитивного опыта была создана безбарьерная группа Eurocities. Сегодня существует множество учебников и пособий, где раскрывается значение принципов УД. Точкой поворота общественного интереса к дизайну для всех стал 1992 год, завершающий Десятилетие инвалидов ООН. На протяжении этого десятилетия были созданы и приняты основополагающие документы, выводящие проблему доступности общественной среды для людей с ограниченными возможностями в глобальный масштаб.

2.      По большому счёту базовые позиции в области УД были сформулированы в начале 1970-х группой архитекторов и дизайнеров Университета Северной Каролины (США) под руководством Рональда Мейса (Ronald Mace) и с тех пор остались неизменными.  Что добавила к ним Европа? Если в США, отходя от изначальных установок группы Мейса, под универсальным дизайном прежде всего понимают обеспечение потребностей инвалидов, то в Европе предпочитают говорить о «дизайне для всех», тем самым подчеркивая, что речь идет о создании среды, комфортной для любого человека.

3.      Европейский поворот к доступности публичной среды не был данью американской моде и произошёл в силу фундаментальных причин. Дело в том, что в межвоенный и ранний послевоенный период основным трендом архитектуры было создание индивидуальных комфортных условий жизни. В дальнейшем рост средней продолжительности жизни с 36 до 76 лет привёл к увеличению числа людей с ограниченными возможностями. Выходя за пределы индивидуальной среды обитания, они попадали в агрессивную публичную среду, что не могло не привести к изменению отношения политиков и проектировщиков к этой проблеме. Было осознано, что помимо индивидуальных условий в микросреде обитания человека с ограниченными возможностями следует повышать уровень доступности публичной среды. По словам профессора Фройнеса из Университета Хассельта, индивидуальная архитектура — это архитектура зависимости и подчинения, а универсальная архитектура, или дизайн для всех, —- укрепляет чувство независимости и достоинства.

4.      Специалисты в области УД работают на микроуровне, учитывая потребности конкретных групп населения, вплоть до отдельного человека. Например, если архитектор сначала проектирует объект, а потом пристраивает к нему пандус для инвалидов, то с точки зрения доступности среды это всё равно что сшить изящный костюм с дыркой, а потом нашить на неё «изящную» заплатку. Принципиально не адаптируемых объектов не существует — ни отдельных зданий, ни больших общественных пространств. При творческом подходе любой объект, даже тот, за которые никто не хотел браться под предлогом «ну вот это адаптировать совершенно невозможно», можно довести до ума.

5.      Так уж сложилось, что с универсальными, стандартизованными техническими решениями, обеспечивающими доступность среды у нас всё в порядке. Сегодня их освоение является вопросом уровня профессиональной компетенции и эрудиции. В то же время творческая, собственно дизайнерская, составляющая остаётся вызовом для профессионального сообщества. Убеждён, что в формулировке «универсальный дизайн» акцент должен ставиться не на «универсальном», а именно на «дизайне». Дизайне каждой конкретной ситуации. Для всех её участников. Когда «все» —- это не гомогенная масса, но многосоставная и сложно организованная совокупность социальных групп и индивидов. Очень рассчитываю, что в результате запуска образовательных программ появится новое поколение архитекторов, способных мыслить образами универсального дизайна, творить особую эстетику этого направления.

6.      Приоритетное финансирование «Дизайна для всех» соответствует мирной спокойной жизни. Если людям угрожают война и разруха, голод и нищета, то они занимаются индивидуальным выживанием, а мечты об универсальном дизайне откладывают на более светлое будущее. Поэтому обсуждаемый тренд характерен для достаточно развитых стран. Причём высокие показатели страны вовсе не означают общую доступность среды. Например в США, откуда пошёл этот тренд, рядом с достойными решениями соседствуют вопиющие провалы, иногда в границах одного города. Если исходить из формальных критериев, то можно назвать страны, к числу которых относятся Россия, Беларусь и Казахстан, где принято законодательство в области универсального дизайна принято на федеральном уровне. Одновременно во многих местах Средней Европы при наличии общих принципов в национальном законодательстве каждый город волен определять свой формат их реализации на местах. Преобладание местной специфики на первых порах даёт существенную фору первопроходцам — пока на определённом этапе не начинают поступать жалобы от инвалидов-путешественников или просто переехавших в другой город. Их совершенно не удовлетворяет, что в разных местах не просто разные решения, но разные базовые элементы, включая шрифты и пиктограммы. «Когда вы, наконец, по примеру знаков дорожного движения создадите универсальную европейскую азбуку доступности, чтобы каждый раз не учиться читать заново», — вот основное требование сообщества инвалидов.

7.      В Европе много городов, у каждого из которых есть своя изюминка в области УД. Мне очень нравятся системы доступного общественного транспорта, с которыми я лично знакомился в Вене, Барселоне или Лионе. Очень убедительно с доступностью объектов исторического наследия работают в непростом пейзаже Венеции и в музеях Берлина. Если в России руководители многих музеев не могут взять в толк, зачем им незрячие и слабовидящие, то в Берлине нашли ответ на этот вопрос. Там слепые с удовольствием посещают естественнонаучные и литературные музеи, а также экспозиции скульптуры, где на входе висят таблички, в том числе и на Брайле, «Руками трогать». А также выставки живописи и фотографии. Тут как с посещением храма. Незрячий не видит уходящий ввысь купол и иконы, но ощущает атмосферу места. Сопровождающие или специальные экскурсоводы могут рассказать о произведениях искусства и как на них реагирует публика. Экспериментально доказано, что незрячие в принципе способны воспринимать цвет по температуре отражённого света: самый тёплый — жёлтый, холодный — белый.  Специально для незрячих создаются тактильные версии классических полотен. Что касается слабовидящих, то сейчас развивается отдельное направление живописи, включая иконопись, предполагающее мощную подсветку сзади. Опросы самих незрячих свидетельствуют, что они с удовольствием выходят в общество, особенно если речь идёт о такой не самой доступной вещи как живопись. Другое дело, что процесс обобщения подобных know на уровне национальных нормативных баз в странах ЕС идёт очень тяжело. Потому что первопроходцам, законно гордящимся своими достижениями, непросто перейти на непривычный усредненный стандарт, к тому же требующий немалых материальных вложений. Бедным городам трудно дотянуться до богатых — например, оснастить все автобусы специальными лифтами, чтобы инвалид-колясочник мог попасть в салон. Альтернативой могут стать высокие платформы для посадки, что тоже требует забот и вложений. Впереди ещё много дебатов и согласований.

8.      Участие людей с ограниченными возможностями. На сегодня наработан достаточно мощный массив документации, который аккумулирует опыт общения нескольких поколений архитекторов с несколькими поколениями инвалидов. То есть в существующих нормах и представлений мнение разных групп лиц с ограниченными возможностями представлено в полной мере. Следует понимать, что сообщество инвалидов не представляет собой однородной массы, и порой отдельные группы и представители занимают прямо противоположные позиции. Тут в дело вступает техника ведения переговоров — социальная дипломатия. При принятии нормативного акта или утверждении конкретного проекта в обязательном порядке должны учитываться интересы детей разных возрастов и таких категорий взрослых вплоть до женщин на высоких каблуках. В идеале в принятии решения должны участвовать все слои общества. Особое место инвалидов объясняется тем, что это наиболее привередливые пользователи. Как правило, если уж им хорошо — то и всем хорошо.  

9.      Учет общественного интереса при проектировании публичных пространств.  Учесть по возможности все потребности всех людей — это рутинная и, одновременно, невозможная миссия всякого архитектора. Всякий раз решение принимается с точностью до конкретного места, конкретного населения и других конкретных параметров. Другое дело, когда при проектировании офиса или дома состоятельный человек в расцвете сил сознательно решает не закладывать параметры универсального дизайна, поскольку собирается жить и работать вечно, не болея, в идеальной физической и ментальной форме. «И инвалиды в мой офис и домой ходить не будут», — так о формулирует задание архитектору. Остаётся пожелать ему долгих лет работы в добром здравии, но вот вопреки личным планам грянул кризис — офис и дом проданы. И вполне возможно, что следующие хозяева помянут здорового индивидуалиста недобрым словом. Потому что перестраивать всегда муторнее и дороже, чем сразу заложить универсальные параметры. К сожалению, каждый день и каждый час в разных странах, на разных широтах возводятся новые и новые барьеры.    

10.  Синергетическое действие. Чтобы каждое новосозданное или обновленное публичное пространство доставляло радость всем находящимся в нем, архитекторы и дизайнеры-практики должны учитывать наработки теоретиков, экспертов по доступности среды и социологов на стадии проектирования. Тогда никакие заплатки не понадобятся.

11.  О символах. Мне очень нравится созданный коллегами из Берлина символ, возможно отчасти заимствованный у Ле Корбюзьё, которого они назвали Роберт. Такой симпатичный робот, который то очки надевает, то на коляску садиться, то берёт в руку палочку. Заложенные в него биометрические параметры позволяют его использовать для тестирования ровных пространств и уклонов, информационных систем и других аспектов. Он стал символом данного направления, множество раз описан во многих изданиях и пошёл гулять по миру. 

12.  Вызовы XXI века. Один из самых злободневных вопросов — рассмотрение в качестве единицы адаптации в плане универсального дизайна всего города —- во всей его сложности и целостности. Ясно, что одно образцовое адаптированное здание не делает погоды и в идеале безбарьерный город должен мыслиться и формироваться как единое целое. Что вовсе не значит, что не стоит заниматься благоустройством конкретного района или квартала. Вызов номер один — обеспечение перехода от доступной среды отдельных объектов к пространствам большего масштаба — вплоть до всего города. Во-вторых, это переход от частичной к комплексной адаптации: когда глухой может пользоваться без проблем, а вот слепой или колясочник — никак. К сожалению, когда при самых добрых намерениях вступают в силу законы жизни и различные бюрократические обстоятельства, то оказывается удобней отчитаться по частичной адаптации. А при обобщении данных в национальном масштабе слово «частичная» куда-то девается и страна гордо отчитывается, что 80% государственных и муниципальных зданий соответствуют означенным требованиям. Это заболевание как вирус поразило многие страны. Еще одна характерная подмена: когда под адаптацией понимают возможность доступа при помощи сопровождающих: ассистента инвалида или специального дежурного у входа. Полная адаптация означает, что человек может действовать самостоятельно, без посторонней помощи. Вызов номер три — сочетание первого и второго. Для инвалида важно иметь дело с законченным продуктом. Например, если девять ступенек лестницы адаптировали под нужды инвалида, а про десятую забыли или отложили до лучших времён, то ценность работы будет оцениваться по последней ступеньке. Если локальная и частичная адаптация требует не так много денег и интеллектуальных вложений, и к тому же позволяет быстро отчитаться, предъявив «наглядные доказательства», то комплексный и полный вариант требует совсем других денег и, самое главное, —- уровня представлений и логистики.

13.  Каждое время вносит свои парадигмы развития архитектуры и градостроительства. ХХ век добавил охрану памятников, экологию и энергоэффективность. Убежден, что появившийся на исходе прошлого века глобальный тренд доступности среды для маломобильных граждан станет подобным вкладом века двадцать первого.  При этом не стоит путать общую доступность с унификацией и стандартизацией. В дизайне для всех, как и во всех других технологических областях, есть определённый набор конкретных технических ходов, который следует иметь в виду. При принятии конкретного решения архитектор, работающий в парадигме дизайна для всех, воспользуется несколькими наиболее подходящими для конкретной ситуации.

14.  УД в Латвии и Кулдиге. В латвийской ситуацию в целом я пока не очень разбираюсь. В Кулдиге, где я недавно побывал, я встретил много людей, понимающих важность УД и готовых работать над воплощением этих принципов. Кулдига проделала большой путь от того, что мне показали на фотографиях, к созданию комфортной публичной городской среды. Другое дело, что пока этой среде не хватает единообразных символов-сигналов, обеспечивающих людям с ограниченными возможностями навигацию по историческому ландшафту. Отдельный вызов — доступность объектов, имеющих охранный статус памятников истории и архитектуры. Проблематика адаптации исторических зданий сейчас находится в Европе на передним крае профессиональной дискуссии, в которой активно участвуют эксперты по наследию. Важно, что в Кулдиге люди понимают, что внедрение принципов универсального дизайна, изложенное в отдельной концепции, не может внедряться по какому-то особому плану, отдельно от повседневной работы муниципальных структур. Основополагающие принципы универсального дизайна должны учитываться при косметическом ремонте и серьёзной реконструкции, проведении культурных фестивалей, в ходе фундаментальных работ по благоустройству и при возведении временных сооружений под конкретные мероприятия. Одновременно понятно, что для поддержания уровня, тем более развития, нужно постоянно учиться, обобщать собственный опыт и учитывать наработанное в других местах. Всё это будет обсуждаться в Кулдиге в сентябре, когда здесь пройдёт международная конференция по доступности объектов исторического наследия.  

15.  Доступность среды на пути в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Уровень адаптации памятников культуры для нужд людей с ограниченными возможностями —- один из важнейших пунктов анкеты. О ресурсах такого статуса могут подробнее рассказать специалисты по ребрендингу городов, но совершенно понятно, что без обеспечения аспекта доступности среды ни один город сегодня не может успешно действовать на рынке туристических услуг и считаться местом, удобным для жизни.    

16.  Как ощутят внедрение принципов универсального дизайна обычные жители Кулдиги. По опыту других мест могу предположить, что город станет ещё более ухоженным и удобным для всех — и прежде всего для его жителей. Повысится его привлекательность для туристов, что, насколько я понимаю, является одной из статей дохода городского бюджета и кулдигчан, занятых в сфере услуг. Согласно недавнему исследованию, порядка трети всех туристов по странам ЕС являются маломобильными. Недобор средств в силу нереализованного туристического спроса из-за отсутствия безбарьерной среды оценивается в сотни миллиардов евро. Тут примером может служить Венеция, которая за последние восемь лет совершила колоссальный скачок. В 1996 году Барселона приняла свою программу по доступности среды, и за десять лет доход от туризма вырос вдвое. Хотя это потребовало вложений: на протяжении всех этих лет муниципальные вложения составили порядка 1500 EUR на жителя. Это не считая частных инвестиций. Не стоит забывать, что мероприятия по обеспечению доступности среды имеют хорошие шансы получить финансирование из структурных фондов ЕС, с особой охотой поддерживающего инфраструктурные проекты в области выравнивания.