Колонка редактора

25 лет независимости во всех трех странах Балтии решаются вопросы общественной интеграции. Процесс сложный. Граница проходит между коренными жителями и теми, кто оказался в этих странах после оккупации СССР территорий Эстонии, Латвии и Литвы. Раскол в обществе пока преодолеть не удается.

Главный вопрос — гражданство. В каждой из трех стран он решался по-своему. Литва еще в 1993 году приняла самое разумное решение, так называемый «нулевой вариант», предложив принять гражданство всем своим жителям. В Эстонии и Латвии законодатели пошли другим путем, дав статус гражданина только тем, чьи предки жили в этих странах до 1940 года, в основном коренные жители. Остальным был присвоен статус «негражданина», наиболее болезненно воспринимаемый в Латвии, где людьми без гражданства стало 700 тыс. человек, преимущественно русскоязычных жителей, лишенных права голоса на парламентских и муниципальных выборах и допуска не некоторым профессиям. Несмотря на предоставленную законом возможность для получения гражданства сдать экзамены по языку и истории Латвии, за годы независимости сделали это 142,6 тыс. человек и до сих пор 262,6 тысяч остаются по разным причинам негражданами. Такое положение используют политики разных мастей в своих предвыборных кампаниях. Ведущие политические партии тоже делятся по языковому признаку, как бы они не пытались это скрывать. Появилась даже общественная организация «Конгресс непредставленных». Понятно, что такая ситуация не способствует сплочению латвийского общества.    

Другой очень важный вопрос общественной интеграции лежит в сфере образования. В Латвии около 40% населения относится к так называемым русскоговорящим. Система школьного образования, основанная на разделении школ на латышские и русские, сохранившаяся с советских времен, мало изменилась. На законодательном уровне в школах нацменьшинств, к которым относятся и русские школы, более 60% предметов должны преподаваться на государственном языке. Но фактически, при контингенте преподавателей, многие из которых работают в школах с советских времен и слабо знают латышский язык, выпускники многих русских школ плохо владеют госязыком. Это, в свою очередь, мешает им продолжить учебу в государственных университетах, где преподавание ведется только на латышском зыке. В связи с чем в Латвии образовалось много частных вузов с обучением на русском языке. В свою очередь, русский язык почти исчез из латышских школ, выпускники которых становятся менее конкурентоспособными на предприятиях в сфере транзита, туризма и финансов, где требуется знание как минимум трех языков — латышского, русского и английского. В то же время именно бизнес-среда наиболее толерантна в этом вопросе и готова вкладывать средства в обучение языкам своих работников.

Абсолютное большинство политиков, а за ними и населения, сегодня выступает за деление школ по языковому признаку. Чуть больше года назад мы выступили с предложением о единой национальной школе взамен латышизации русских школ. Идею создания единой школы, где параллельно существовали бы латышские и русские классы, взяла на вооружение одна из новых оппозиционных партий перед выборами в Сейм. Такой школы, где дети разных национальностей могли бы общаться ежедневно, привнося в это общение особенности менталитетов и культур. Однако дальше слов дело не пошло.

Еще один водораздел лежит в сфере средств массовой информации. За годы независимости сложилась ситуация, при которой общественное телевидение и радио в основном ведет свое вещание на государственном языке, который значительная часть населения не понимает. На частных телеканалах и радио русский язык используется крайне недостаточно в силу отсутствия финансовых ресурсов, вакуум заполняют российские телеканалы в избытке транслируемые по коммерческим сетям. Год назад, перед выборами в Сейм был поднят вопрос о расширении вещания на русском языке на общественном телевидении. В эфире появились аналитические программы и утренние новости. Но уже через несколько месяцев утреннюю программу закрыли. Новая идея — создать отдельный национальный телеканал на русском языке, требующий больших ресурсов — финансовых и людских. И того, и другого в Латвии нет. На наш взгляд, было бы логичнее, чтобы программы общественных телеканалов транслировались на оба наиболее употребляемых в Латвии языка с помощью синхронного перевода или бегущей строки. Тем самым появилось бы единое информационное пространство, и люди могли бы узнавать, как и чем живут обе части латвийского общества.  

Сегодня уже и власти признаются, что план общественной интеграции в Латвии провалился. Предыдущий президент Андрис Берзиньш пытался что-то сделать в этом направлении, за что был подвергнут критике правящих сил. Новый президент Раймонд Вейонис в своей вступительной речи тоже обратил внимание на то, что «в Латвии много говорится о разрозненности общества, но не нужно самим эту рознь множить». Удастся ли ему предложить кардинальные меры для сплочения двух общин, покажет время. 

www.utu.fi/pei http://www.utu.fi/en/units/tse/units/PEI/BRE/Documents/BRE_4_2015%20web.pdf